Городная под «Белым орлом» (1919-1939)

Вечорко А.Ф., архитектор, научный руководитель по исторической застройке  города Пинска

Начало двадцатого века – это эпоха великих потрясений в Европе. Распадались могучие империи. Появлялись новые государства. Возродилось и польское государство – появилась вторая Речь Посполитая, расширившая свои границы далеко на восток.

Распоряжением Генерального Комиссара Восточных Земель Коланковского 7 ноября 1919 года было утверждено городское устройство города Городно[1] (нынешняя деревня Городная Столинского района, Брестской области). Согласно Закону об организации магистратов на территории Западной Белоруссии 20 февраля 1920 года был создан Магистрат города Городна.[2] Городской магистрат подчинялся в первой инстанции Столинскому поветовому комиссару, во второй инстанции – окружному комиссару. Магистрат это исполнительный орган, проводивший в жизнь решения городской рады, распорядительного и контролирующего органа во главе со старостой. Во главе магистрата стоял бургомистр. Он осуществлял надзор за городским коммунальным хозяйством, распределением коммунальных налогов среди населения, санитарным состоянием города.  Город Городно, как независимая и самоуправляемая административная единица, находился на территории сельской гмины Теребежов. 

В 1920 году была восстановлена Пинская православная епархия с центром в Пинске. Входила она в состав Польской автокефальной православной церкви вплоть до 1939 года. В начале 1920 года епископ Минской римско-католической епархии Зигмунт Лозинский вынужден был покинуть Минск и переехать в Пинск.

На начальном периоде создания нового польского государства вдоль границы с большевистской Россией была установлена специальная зона. Она подчинялась Управлению Прифронтовых и Этапных Территорий. Управление входило в состав Министерства Обороны.  Его задачей была борьба с контрабандой, шпионажем, незаконным пересечением границы, бандитизмом и подпольными большевистскими организациями. Польша все еще находилась в состоянии войны с Россией. В феврале 1920 года к Юзефу Пилсудскому письменно обратился офицер русской армии белорусского происхождения Булак-Балахович с просьбой принять его на службу для борьбы с большевиками. Получив разрешение, он перешел границу и приступил к формированию белорусской армии. Добровольная армия под командованием генерала Булак-Балаховича, при всех её военных успехах, имела весьма сомнительную репутацию. При попустительстве польских властей балаховцы повсеместно устраивали еврейские погромы, требуя деньги, золото, брильянты. В июне 1920 года в Дубровицкий еврейский городской комитет обратились евреи города Высоцка.

         В своем письме они сообщали о том, что в местечко Городно (евреи Городно были приписаны к Высоцкой иудейской общине) вошли банды балаховцев. С каждого еврея они потребовали по 25 000 марок. Кто в течение двух часов внесет деньги, тот получит гарантийную расписку «жив», неуплатившие будут наказаны. По истечении двух часов они приступили к исполнению своих угроз. Начался грабеж. Они бросали гранаты в дома, стреляли. От взрывов бомб пострадали даже те, которые ходили одалживать деньги.  В результате один человек погиб, многие были ранены.  Городнянские евреи срочно выслали городенца-христианина за помощью в Плотницу, но там осталось только трое старых евреев, которые ответили, что у них тоже десять человек убито, хоронить их некому, потому, что все остальные прячутся в лесах.[3]

К концу 1920 года, 7 ноября, Управлением Прифронтовых и Этапных Территорий из части Пинского повета был создан Лунинецкий повет.  Он состоял из гмин: Лунин, Хотыничи, Доброславка, Погост, Кожан-Городок, Плотница, Столин и Теребежов, куда входило город Городно.  

         В начале 1921 года, 19 февраля была проведена очередная административная реформа Польши. Было создано новое Полесское воеводство, в которое входил Лунинецкий повет. Восточная часть воеводства оставалась под управлением военных. В состав повета входило 15 гмин, три города и три местечка, в том числе и местечко Городно.

         Центром Полесского воеводства стал город Пинск. Только после пожара 7 августа 1921 года, уничтожившего всю центральную часть городской застройки, в сентябре того же года столица воеводства из Пинска была перенесена в Брест.

        Окончилась польско-советская война. Завершилась она подписанием мирного договора в Риге 18 марта 1921 года. В результате границы европейских государств сильно изменились. Особенно в восточной Европе, где была восстановлена Речь Посполитая Польша. Новая граница разделила нынешние белорусские земли приблизительно наполовину, по черте второго раздела  первой Речи Посполитой 1793 года.  Городная оказалась в западной части и вошла в новое государство. Мероприятия по государственному устройству земель, занятых Польшей, продолжались.

Создание нового государства вызвало неизбежную миграцию населения. Начальником V района Управления Прифронтовых и Этапных Территорий в городе Столине  Лунинецкого староства 24 апреля 1921 года было выслано распоряжение в Теребежовскую гмину о том, что все поляки, прибывшие из России, обязаны срочно принять польское гражданство до 30 мая. Их польское происхождение должно подтвердиться архивными выписками или показаниями двух свидетелей, иначе они будут обратно высланы в Россию. На это распоряжение гминное правление ответило, что архивных выписок из книг бывшего Волостного суда в Теребежове оно выдавать не сможет, так как весь архив уничтожен большевиками (имущественные и судебные дела мещан Городно находились в том же архиве, поскольку Городно располагалось на территории Теребежовской волости). Имущественные вопросы в настоящее время решаются по не писанным местным традициям. Например, если бездетный человек уходил от своих родственников к чужим людям и те в течение десяти лет его досматривали и похоронили по христианскому обряду, то все его имущество достаётся им.[4]

Не много осталось письменных свидетельств об уроженцах Городной, об их судьбах, но фрагмент одной биографии можно привести. Шпудейко Терентий родился в Городной  28 октября 1859 года. Его родителями были отец Вакула и мать Кристина из рода Микшей - городенцев православного вероисповедания. С 1 января 1881 года по 1 апреля 1888 года Терентий служил в российской армии в звании сержанта. После демобилизации был принят секретарем в Пинскую Городскую Управу. В 1889 переехал в Городную, где работал также секретарем в Мещанской Управе до 1892 года. Уехав из Городной, работал   писарем в гминных управлениях Доброславки, Морочна, Бродницы Пинского повета. В 1918 году поступил на работу архивистом в Пинский Союз Мировых судей. С 1 февраля 1920 до эвакуации в июле того же года работал помощником архивариуса Пинского староства, а с 1 сентября 1921 года,  принят на работу в Пинский магистрат.[5]

        В мае 1921 года в Городно было создано отделение государственной полиции. На службу был назначен Островский Юзеф. Позже, в 1922 году в штат добавились Велёгурский Войцех и Островский Болеслав.

        В начале двадцатых годов бургомистром Городно был избран Перебродский Юдель, секретарем – Петрашкевич. Осенью 1922 года состоялись первые выборы в Сейм и Сенат  новой Польши. В Городной был учрежден избирательный участок №47. Председателем избирательной комиссии Городским советом был избран Мойжешович Роман, владелец имения Городно, его заместителем – слесарь Козаков Павел.  Членами комиссии были: учитель Подлесяк Ежи (Podlesiak Jerzy), его заместитель - фельдшер Селицкий Мечислав (Sielicki Mieczysław). Членами комиссии были также Кисель Никита, Гакман Фроим и Гаврильчик Игнат с их заместителями: Гмир Федором, Эйдельманом Берком и Пешко Петром. Для разъяснения по всем вопросам, связанным с выборами,  в Городно прибыл (без права агитации) член объединения  P.S.L. «Wyzwolenie» Зенкевич Мартин. Выборы в Сейм проходили 5 ноября, а в Сенат - 12 ноября. Благодаря этим выборам в архиве сохранились ценные сведения того периода: списки избирателей с указанием адресов их проживания, их возраст, профессии.[6] Из этого же документа известно, что пост бургомистра в ноябре 1922 года занял Верниковский Юзеф, сменив Беребродского Юделя. Польское правительство по негласным законам не приветствовало занятие государственных и управленческих постов евреями. Поэтому Перебродский стал рядовым членом городского правления.

                

За время последних войн жители Городной, и до того не весьма богатые, окончательно обнищали. На помощь приходил Красный Крест. Особо нуждающимся выдавалась детская одежда, один раз в день можно было получить бесплатный суп.[7]

Многолетние войны негативно сказались и на состоянии экономики польского государства в целом. Дефицит продуктов питания постоянно вызывал их удорожание. Наглядно это показывают статистические сведения на начало первого и второго полугодия 1922 года по Теребежовской гмине.

                Стоимость основных продуктов питания за пуд

                                    в польских марках [8]

№п/п	Наименование	0 1.02.1922г	01.07.1922г.
1.	Пшеница	20 000	45 000
2.	Мука пшеничная	25 000	50 000
3.	Рожь	25 000	30 000
4.	Мука ржаная	17 000	37 000
5.	Ячмень	15 000	30 000
6.	Овес	18 000	40 000
7.	Гречка	13 000	30 000
8.	Просо	15 000	40 000
9.	Картофель	2 000	5 000

На начало 1922 года городнянские земли распределялись следующим образом:

1) Земля места Городно, владелец – староство м. Городно.

   - пахотные земли, сады, огороды – 345 десятин;

   - неудобицы – 42 десятины;

Всего: 387 десятин. Налог за 1922 год  – 17 250 марок.

2) Земля места Городно, владелец – мещане м. Городно.

   - пахотные земли, сады, огороды, застройки -1732,1128 десятин;

   - пастбища – 75,120  десятин;

   - леса – 2903,1269 десятин;

   - неудобицы – 2721,603 десятины;

Всего: 7432,720 десятин. Налог – 101 521 марка.

          3) Земля имения «Городно», владелец Скшипковская Валентина (В этом же году имение было продано Мойжешовичу Богдану Казимиру. Прим.А. Вечорко).

   - пахотные земли – 1522,2280 десятин;

   - пастбища – 106,480 десятин;

   - леса – 2234,240 десятин;

   - неудобицы – 34,960 десятин;

Всего: 3887,1560 десятин. Налог – 187853 марки.

4) Земля части имения «Городно», владелец Шевчук Николай.

   - пахотной земли, садов, огородов, лугов – 221,840 десятин.

Налог – 11 075 марок.[9]

Кроме налога на землю обязательным был также налог на скотину. На коней он составлял 1000 марок с головы, на рогатый скот – 1000 марок с головы, на свинью – 500 марок, на овцу – 250 марок.

Заработная плата войта Теребежовской гмины в 1924 году составляла 176 028 марок в месяц, солтыса деревни – 10 000 марок, фельдшера, акушерки – 113 442 марки.[10]

Очередная реформа по административному делению территории была проведена 1 января 1923 года. Распоряжением Совета Министров РП из части Лунинецкого, Пинского и Сарненского поветов был образован Столинский повет.[11] В него вошла Теребежовская сельская гмина, на территории которой находилось самоуправляемое местечко Городно.

Сразу же за тем, 2 января, в Городно пожаловал с проверкой начальник V района Столинского повета Плевако. В магистрате он застал за работой бургомистра Верниковского Юзефа (Józef Wernikowski), и старосту Коршевского (Korszewski M.). Секретарь Петрашкевич отсутствовал по болезни. В результате проверки оказалось, что 20 необходимых документов не оформлены, кассовая книга декабрем не заполнена, контовая книга не закончена, из-за того, что не закончена книга раскладки налогов. Магистрату было рекомендовано обратить особое внимание на состояние мостов и безотлагательно приступить к их ремонту. Проверить патенты в магазинах, а при их отсутствии составить протоколы. Опечатать двигатель не работающей паровой мельницы и составить протокол. Вторую мельницу проверить на наличие разрешения, выданного в воеводском управлении. С января месяца завести книги гражданского состояния населения иудейского вероисповедания: книгу о рождении, браке и смерти по образцу православной церкви.[12]

Бургомистр Верниковский видимо плохо справлялся со своими обязанностями, потому как вскоре этот пост занял Бень Павел (Beń Paweł). В архиве сохранился протокол заседания магистрата от 30 ноября 1924 года. В заседании кроме бургомистра принимали участие два члена Управы: (Перебродский Юдель, Пешко Есып) и секретарь Лукасевич. На нем рассматривался вопрос о взимании коммунального налога с жилых помещений. За основу был взят размер подымного налога за 1914 год. Был определен налог в пять процентов от этой суммы. От налога освобождались вдовы, сироты, инвалиды войны, пенсионеры, культовые и государственные здания, а также дома, построенные после 1 января 1922 года. Определялся также налог на убой скота. За убой коровы и вола – 1 злотый; теленка, овцы, козы – 50 грошей. Был установлен налог на вывески, плакаты, объявления, а так же на собак. Коммунальный налог на землю составил 70 процентов от государственного налога. Был принят бюджет на 1925 год. Его размер составлял 22 218 злотых и 10 грошей. Основными статьями дохода были: от торговли промышленными и продовольственными товарами – 50 процентов от государственного налога; от продажи вина и водки – 30 процентов (безалкогольные напитки, денатурат и медицинский спирт налогом не облагались); от извозчиков – 30 процентов от размера госналога, выдача документов и справок магистрата.[13]

Помощником секретаря магистрата в то время работал Топольский (Topolski). После его призыва в армию должность эта оставалась свободной. На неё  в октябре 1925 года был назначен Пётровский Юзеф Анджей (Piotrowski Józef Andrzej),  уроженец местечка Новый Корчин в Келецком воеводстве, по его личной просьбе. Блондин с голубыми глазами прибыл в Городную со своей женой Михалиной из Топольских и тремя детьми: Владимиром Чеславом 11-ти  лет, Юзефом Эдмундом 6-ти лет и годовалым Фридериком Шчепаном. До этого он работал в Столине в своем собственном бюро по составлению заявлений и прошений (Biuro próśb i podań) одновременно являясь секретарем Союза Инвалидов Войны в Столине.

Магистрату необходимо было отчитываться по всем циркулярам, поступавшим свыше. В отчете о состоянии кладбищ, например, указывалось, что в местечке имеется два кладбища. Православное кладбище, площадью 1,2 гектара, расположено на расстоянии одного километра от жилых домов на высоком песчаном месте. Могил на кладбище 1384. Основано в октябре 1900 года. Обкопано рвом и обсажено живоплотом (живой изгородью) из елей. На кладбище стоит каплица. Еврейское кладбище расположено в городе, севернее торговой площади на расстоянии 10 метров от жилых домов на высоком песчаном месте. Его площадь составляет 2800 квадратных метров. Огорожено деревянным забором. На кладбище так же имеется деревянная постройка (trupiarnia). По словам местного раввина его возраст около 300 лет. На кладбище 273 захоронения.[14]

          Для места Городна была утверждена официальная символика. Его гербом стала голова лося с золотыми рогами. Фактически это был герб Городно дореволюционного времени. Только теперь без российской короны и венка из дубовых веток. Сама голова была выполнена в другом художественном стиле. Этот герб, наравне с другими, украшал актовый зал Полесского Воеводского Управления в Бресте над Бугом.

В Полесском Воеводском Управлении была создана комиссия по борьбе с алкоголизмом. На своем заседании 6 и 7 октября 1924 года комиссия постановила собрать сведения о количестве ресторанов и  магазинов по продаже алкоголя на текущий момент, а так же, сколько их было в царское время.  В отчете Городнянского магистрата сообщалось, что в местечке в 1914 году был один государственный магазин по продаже водки и вина, а в настоящее время имеется один магазин по продаже вин и водки инвалида войны Урфалова Мечислава (концессия на продажу выдана в 1922 году) и один ресторан  военного инвалида Куфы Мартина (концессия на открытие с 1923 года).[15]  

В 1924 году в месте Городно насчитывалось 40 торговых и промышленных объектов. Для сравнения, в Столине их было 80, в Давид-Городке -100, в Высоцке -13. Мировой суд находился в Теребежове. Он рассматривал дела жителей гмины Березов (современная Украина), гмины Теребежов, Высоцка и местечка Городно.[16]

Отчитываться приходилось и Городнянскому отделению государственной полиции (постэрунку). На письмо Полесского Воеводского Управления комендант отделения отвечал, что в Городной не имеется исторических памятников времен российского владения с надписями, оскорбляющими польское государство.[17]

В первые послевоенные годы на территории восточных земель Польши  активно действовали партизанские отряды, организованные белорусскими эсерами и коммунистами. Их число составляло около 10 тысяч человек. Они нападали на административные учреждения, военные и полицейские подразделения, гарнизоны, имения и усадьбы польских осадников. Самым громким событием того времени, в 1924 году, было нападение отряда партизан  во главе с Орловским К. на поезд возле станции Ловча на участке Пинск-Лунинец, в котором ехал с охраной полесский воевода Довнарович. Партизаны разоружили охрану, а воеводе предложили подать в отставку, что тот и сделал, передав свое заявление со станции по телеграфу в Варшаву.

Заботясь о безопасности жителей местечка, бургомистр Верниковский Юзеф в марте 1924 года в здании магистрата организовал заседание Управления города, в состав которого входили также Гембицкий Иван и Перебродский Юдель. Было решено первоначально разделить город на 4 квартала для несения охраны его жителями. Затем,  учитывая предложение Перебродского, который засомневался в том, что христиане добросовестно будут охранять еврейские дома, решено было разделить местечко на девять районов. Первый район: улицы Шептицкого, Листовского и прилегающие хутора, - начальник района Гмир Григорий Петрович. Второй район: улицы Сикорского и Сенкевича, - начальник района Литвинчук Леон Фадеевич. Третий район: улицы Пилсудского, христианские дома по улице 3-го Мая, имение «Городно», - начальник района Полешко Павел Григорьевич. Четвертый район: улица Витоса (известная с давних пор как Карпиловка), - начальник Шпудейко Адам Григорьевич. Пятый район: Улица Костюшко, Оселица и дом православного священника, - начальник Вечорко Петр Игнатьевич. Шестой район:  улица Желиговского и дом Мануйло Архипа, - начальник Гембицкий Терентий Карпович. Седьмой участок: улица Гловацкого, - начальник Кисель Ефим Корнеевич. Восьмой район: хутора Лука и Лучица, - начальник Пешко Иван Емельянович. Девятый район: Рыночная площадь, переулок Рыночный, улица 3-го мая (еврейские дома), улица Сенкевича и все еврейские дома по другим улицам, - начальник района Туркенич Берко Лейбович. На каждый район выделялось по два человека для ночного дежурства по спискам на целый год. Такие же списки для контроля передавались в отделение Государственной полиции.  При уклонении от дежурства виновные могли привлекаться к суду по статье 138 Уголовного Права[18].

Панорама местечка Городно того времени

(вид с колокольни Свято-Николаевской церки).

В молодом государстве наводился порядок также и в регистрации недвижимости. Вся недвижимость, земельные угодия в том числе, должна была регистрироваться в Ипотечных книгах при Окружных судах. Имение «Городно», купленное Богдано-Казимиром Мойзесовичем у Скшипковской Валентины Генриховны зарегистрировано 25 апреля 1922 года за №2 по протоколу первичной регистрации ипотеки и внесено в Ипотечную книгу Пинского Окружного суда под номером 13529.  Согласно плану, составленному землемером Оливой в 1909 году, оно состояло из урочищ: Межигвоздзе, Глинища, Бутово, Зовкиньске, Березына, Язвинки, Мочулища, Стукавица, Трикóвища, Подмóрин, Мóровське, Морóчное, Пясóвец, Пясóв, Макóвчин, Дубóва, Полешкова волока, Межигорье, Осовая, Мостыще и занимало площадь 3913,26 десятин.[19] С запада имение граничило с землями деревни Витчевка, с северо-запада – Жолкинское надлесничество и земли деревни Нечатово, с севера – земли деревни Колодно, с востока - земли местечка Городно, с юга – лес местечка Городно.

Польское правительство продолжало проводить земельную реформу под названием «Парцелляция». Закон о парцелляции (дроблении) крупных земельных владений был разработан и утвержден 17 декабря 1920 года. Под него подпадало также имение «Городно». Лучшие земли должны были перейти в собственность государства, для поселения осадников, а остальные - проданы местному населению. Владелец имения, инженер Мойзесович Богдан-Казимир (в некоторых документах - Мойжешович), проживал в городе Куты (в нынешнем Коссовском районе Ивано-Франковской области) Восточной Малопольши. Площадь его имения составляла      3 137 гектаров. Мойзесович согласен был выполнить требования закона, поскольку его долг перед Виленским Земельным банком за кредит,  взятый в 1915 году в размере 88 875 рублей 12 копеек, к 1922 году составил, в пересчете, 50 000 злотых. Северную часть имения (3/5) предлагалось продать под поля, а южную (2/5) продать лесом на корню. Усадьба самого фольварка и кирпичный завод, занимавший площадь в 124,63 гектара, первоначально продаже не подлежали.

Военный топограф в Столинском повете [20]

По составленному кадастру, земли имения хорошего качества, глинистые, должны были продаваться с лесом, что давало возможность переселенцам строиться из собственной древесины. Продажная цена предполагалась 75-100 злотых за гектар. На переселение были согласны поляки, ранее переехавшие в Галицию из центральной Польши и украинцы - галичане. Часть заболоченной земли предполагалось отдать под пастбища. Пять участков (парцелей), от 6 до 10 гектаров, могли купить жители Городной, не имевшие хороших пастбищ, для общего пользования. Для осушения заболоченных участков предлагалось использовать старые, заросшие за время войн, мелиоративные канавы.

Продажа основной части земли проходила с 1925 по 1928 год. Окончательно парцелляция закончилась в конце 1930-х. Первые переселенцы начали приезжать в 1925 году. Польских, в основном гражданских, осадников в 1929 году насчитывалось 30 семей. Это были семьи Кулига Войцеха (Kulig Wojciech), Шлага (Szlag), Собкова (Sobkow), Бугары (Bugara), Коцёлэка (Kociołek), Мирэка (Mirek), Чопика (Czopik), Кмецика (Kmiecik), Радоня (Radoń), Кривуса (Krywus), Забжицкого (Zabrzycki), Пулторака (Półtorak), Диабэлка (Diabełek), Бабули (Babula), Чапура (Czapur), Мрочко (Mroczko), Куфы Мартина (Kufa Marcin), Янтоша Винцента (Jantosz Wincenty), Янтоша Петра (Jantosz Piotr), Пискорского (Piskorski), Летняка (Letniak), Ксёнжэка (Książek), Тыбурчы (Tyburczy), Алтамера (Ałtamer), Мацёнга (Maciąg), Курды (Kurda), Вуйцика (Wójcik), Мадзяжа (Madziarz).  Некоторые из них, например Куфа Мартин, военный осадник, поселился в Городной в начале 1920-х годов. Некоторые семьи уехали обратно, прожив несколько лет за счет продажи леса со своих участков. На их место приезжали новые семьи.       

         Покупать можно было несколько участков,  если позволяли средства. Из переселенцев-украинцев Бабий Яков купил участки №78 и №266 площадью 8,3375 гектаров за 1161 злотых, Кондрат Петр - участки №14, №40, №55 площадью 16,0331 гектаров за 1554 злотых, Зелинский Адам - участки №342, №343, №344 площадью 18,2997 гектаров за 1019,90 злотых, Гейтота Михаил - участки №14а, №28, №28а, №63 площадью 16,6 гектаров за 2221 злотых и так далее.

        Покупали землю также и городнянские мещане. Тяжелый труд гончара ценился низко. Гончарная посуда стоила дешево. Промышленные и продовольственные товары в магазинах стоили дорого. Коса стоила 5 злотых, пила поперечная 10 злотых, плуг 25 злотых, пуд белой муки 8 злотых, литр водки 4 злотых, пачка махорки 60 грошей, коробка  спичек 5 грошей, воз дров 2 злотых, воз глины 50 грошей, костюм 70-80 злотых, сапоги хромовые 25-28 злотых. Побочного заработка не было. За килограмм сухих грибов платили по 2 злотых, килограмм клюквы стоил 10 грошей. За сезонную работу по уборке леса женщинам платили по 50 грошей, а мужчинам 1 злотый в день.[21] Оставалась одна надежда на землю.  Мой дед по материнской линии Шпудейко Иван Артемович в придачу к уже имеющимся трем гектарам в 1927 году купил еще два участка земли №224 и №225, частично с лесом, площадью 12,93 гектара за 103,60 доллара. Козачок Яков Михайлович купил участок №427 площадью 7,6953 гектара за 75 долларов. Вечорко Иван Юлианович купил участок №3/8 площадью 3,620 гектара и многие другие.[22]

       Земельная реформа, состоявшая из парцелляции, то есть распродажи земель крупных имений, и  комасации – объединения разрозненных участков земли в один, была не таким простым делом. Недовольными остались жители хуторов Лука и Лучица. Возмутителем спокойствия оказался Кисель Гаврило. Собрав подписи недовольных, он отправил письмо в Столинское Гминное Правление с жалобой на солтыса Полешко Павла. Жалобщики обвиняли солтыса в получении взяток при распределении участков, а также в том, что информация не была представлена заблаговременно для обсуждения, что люди были поставлены перед фактом, когда в воскресенье 22 февраля 1931 года, на общем собрании были розданы номера участков. Не получив желаемого результата от Гминного Правления, жалоба была направлена в Пинскую прокуратуру, а оттуда в Пинский Окружной суд. Решение этого суда не удовлетворило жалобщиков и дело было передано в Виленский Апелляционный суд. По требованию суда войт Столинской гмины представил характеристики обоих фигурантов дела. Полешко Павел был охарактеризован как порядочный добросовестный и исполнительный служащий, избранный на эту должность всем городнянским обществом. А Кисель Гаврило получил характеристику не весьма лестную, был  описан как скандалист, интриган, (pokątny doradca). Дело было закрыто.[23]

       Периферийное расположение Городной, её оторванность от интенсивных путей коммуникаций – железной дороги, шоссейной дороги, незначительные перспективы в её экономическом развитии, слабый экономический потенциал привели к тому, что Распоряжением президента Речи Посполитой от 13 апреля 1927 года статус места Городна был отменен. Этим же распоряжением Городная из Теребежовской гмины переходила в Радчицкую гмину в статусе «osady miejskiej» то есть «поселение городского типа», поскольку она сохраняла свой городской характер. Основным занятием её жителей было ремесленное производство и торговля, а не сельское хозяйство. Распоряжение подписали: Президент РП Игнатий  Мостицкий,  Председатель Совета Министров, он же Министр Военных Дел Юзеф Пилсудский и все остальные тринадцать министров.[24]

       Затем Министерство Внутренних Дел Польши 23 марта 1928 года издало распоряжение о территориальных изменениях сельских гмин Полесского воеводства. Сельская гмина Радчицк в Столинском повете была  упразднена. Местечко Городно и Цмень Второй были включены в сельскую гмину Столин, остальная территория включена в гмину Плотница того же повета.[25]

              Жизнь понемногу налаживалась. Весной 1928 года на работу был принят фельдшер Викарский Винцент (Wikarski), 1907 года рождения, уроженец Острова Велькопольского, до этого проживавший в Езёрках под Познанем.

             Указом президента Речи Посполитой весной 1928 года было создано «Проектное бюро по мелиорации Полесья». Развернулась государственная программа по освоению огромной территории. Полесье занимало 1/7 часть тогдашней Польши и составляло 56 620 км². Оно охватывало все Полесское воеводство, северную часть Волынского, южную часть Новогрудского и восточную часть Белостокского воеводств. Третью часть этой территории покрывали верховые и низинные болота. Многочисленные реки весенними разливами не только наносили прямой урон, но и сокращали вегетационный период. Некоторые каналы были выкопаны ещё при королеве Боне в шестнадцатом веке, многие системы были выполнены гетманом Огинским и Бутримовичем Рихардом. Более 1000 километров каналов были прокопаны в конце XIX века под руководством инженера Жилинского. Программа предусматривала не только восстановление старых мелиоративных систем, поврежденных до войны или полностью разрушенных во время войны, но и строительство новых магистральных систем  первой категории за счет государственного бюджета. Мелиоративные каналы второй категории, каторые подключались к магистральным, выполнялись за счет местных бюджетов, предприятий, артелей  и частных владельцев, желающих осушить свои земли. Работа Бюро велась по четырем направлениям: 1) инженерные измерения (нивелирование, триангуляция, гидрография); 2) изучение почвы, торфа, богатого азотом и фосфором, флоры, экологии и лесного хозяйства; 3) геология; 4) экономика.

       В 1929 году началась нивелировка трассы по шоссе от Бреста через Пинск до восточной границы и железной дороги Пинск-Лунинец. Особенно важным моментом в этом проекте было включение в активный экономический оборот страны территории правобережья реки Припяти. На первом этапе работ была выполнена детальная нивелировка трассы Ратно-Камень Каширский-Городно-Теребежов. По этой трассе предполагалось построить шоссейную дорогу общегосударственного значения.[26]

Карта Полесья с обозначением детальной нивелировки трасс, аэрофотосъемок, исследования флоры и почв

       Для составления точных карт местности применялась авиация, новейшие  измерительные инструменты фирмы Цейс. Были нанесены триангуляционные пункты. В этих пунктах позже строились вышки. Для их строительства привлекалось местное население. В строительстве такой вышки в Городно в 1935 году, на самой высокой точке над уровнем Балтийского моря в Столинском повете, принимал участие и мой отец,  восемнадцатилетний Фома Вечорко, заработав приличную сумму.

       Городная продолжала жить своей тихой провинциальной жизнью. В 1928 году, 14 июня, в Столине был подписан контракт между Поветовым Коммунальным союзом и Леоновцом Исидором Семеновичем. По этому контракту Леоновец отдавал в долгосрочную аренду на 36 лет, до 1964 года, свой участок собственной земли длиной 92 и шириной 11 метров. Этот участок с домом был расположен по улице Витоса, 34 (улица Карпиловка). С одной стороны находился дом Верохо Тимофея, а с другой - Вечорко Гавриила, с тыльной стороны – общественное болото. Арендная плата за участок составляла один доллар в год. Дом, с его последующей разборкой и строительством нового, был продан за 199 долларов. Сданную в аренду землю  Леоновец И.С. купил в Городной 16 лет до того в составе двух участков по улице Карпиловке. Ниже приводятся  тексты расписок на покупку земли.

         Расписка Верохо Марии Андреевны. 1912 год апреля 8 дня.

         Я, нижеподписавшаяся, мещанка жительница места Городна, Мария Андреева Вероха, имея собственный огород в м. Городной на Карпиловке между сумежными с одной стороны Михаил Власов Кисель, а с другой стороны Алексей Климентьев Вечорко ширины огород три загоны до 3-х сажен, а длиной на онки такового огорода я продала навсегда крестьянину Исидору Семеновичу Леоновцу за условленную сумму 10 рублей. Таковую сумму я, Вероха от Леоновца получила сполна при свидетелях и он вправе пользоваться огородом как собственностью, а в случае нарушения с моей стороны или из моих родственников недопущения Леоновцу пользоваться купленным огородом то обязаны будуем уплатить Леоновцу неустойки рубль за рубль т.е. вправе будет Леоновец взыскать по закону с нас 20 рублей а расходы его сколько укажет. В том подписуюсь Мария Андреевна Вероха, а по ея неграмотной по ея личной просьбе расписался Ю. Высоцкий.

      
       Расписка Вечорко Николая Федоровича. 1911 год мая 22 дня.

      Я, нижеподписавшийся, житель места Городно мещанин Николай Федорович Вечорко продал сего числа жителю места Городно крестьянину Сидору Семеновичу Леоновцу собственный свой дом с сенями и хозяйственными постройками, а также и усадьбой, находящейся под этими постройками и огородом длиной в 24 сажени и шириной 3 сажени в вечное и потомтсвенное владение Леоновца по Карпиловской улице за условленную сумму девяносто рублей и в случае нарушения с моей стороны недопущения Леоновцу пользоваться купленным огородом и постройками, то обязан буду уплатить Леоновцу рубль за рубль. За неграмотного расписался Андрей Иванович Шваб.[27]

        Строительсво в то время не отличалось большими достижениями. По отчету Столинского районого архитектора за первый квартал 1928 года в Городной строился всего один деревянный жилой дом и одна хозяйственная постройка. Фома Ильич в своей книге «Записки западнобелорусского полешука» объясняет причину такой ситации.  Столыпинская реформа, начатая ещё в дореволюционное  время, а затем и земельная реформа в Польше под названием «комасация» позволила крестьянам обменять мелкие раздробленные и разбросанные в разных местах участки земли в один. Не все имели одинакового размера участки. Были люди богатые и были бедняки. Беднякам дохода со своей земли хватало лишь на пропитание и то не всегда. О новом строительстве не могло быть и речи. Богатые все деньги до последнего гроша вкладывали в покупку новой земли.   Постройками довольствовались теми, которые имели. Маломерные жилые дома с маленькими окошками, с глинобитными полами, с лучиной для освещения - Такими в основной своей массе были дома городенских мещан в 1920-е годы.   «У бедняков не было средств для строительства, а богач копил средства на закупку новых земель».[28]

         Земельная реформа по комасации продолжалась. Реформа проводилась под руководством Столинского Поветового Земского Управления. Люди получали землю в одном участке не только по суммарному размеру своих отдельных участков, но и часть общинной земли из 387 десятин, имевшихся в общем пользовании. Участки распределялись так, чтобы в хозяйстве была пахотная земля, пастбище и лес. Люди продолжали выезжать на хутора.  В самом местечке становилось свободнее. Оставшимся добавилось огородов.  Такая политика очень быстро начала давать положительные результаты. На хуторах начали строиться новые, современные по тем временам дома, повысилась эффективность сельского хозяйства, возрос уровень жизни.  Для перевозки построек на хутора Сельскохозяйственный банк (Bank Rolny) желающим выделял кредиты от 50 до 200 злотых. Некоторые сведения по этому вопросу указаны в следующей таблице: 

№ п/п	Фамилия, имя, отчество	Площадь участка, га	Размер кредита в долл.	Наличие скота
1.	Полешко Василий Герасимович	34	100	1 конь, 6 коров, 2 свиньи
2.	Яромич Пархом Кузьмич	30	200	2 коровы, 2свиньи, 2 вола, 5 овец
3.	Вероха Филимон Степанович	21,5	75
4.	Шпудейко Савва Петрович	19	100
7.	Шпудейко Иван	16	100
5.	Пешко Павел Степанович	12	120	1 корова, 2 свиньи
12.	Гмир Степан Григорьевич	10,5	100
6.	Барилюк Сергей Тимофеевич	10	80
11.	Гмир Макарий Евдокимович	9	100
8.	Вечорко Тимофей Сильвестрович	8	50
9.	Гмир Ефим Иванович	4	50	1 корова, 5 овец
10.	Гмир Емельян Григорьевич	4	50

      

       Дополнительной мерой  для решения аграрного вопроса была эмиграция населения в Южную Америку. Огромные просторы не обработанных американских прерий давали возможность осуществить свою мечту многим безземельным или малоземельным полешукам. Полесский воеводский бюллетень от 17 марта 1933 года опубликовал информацию Эмиграционного синдиката для переселенцев в Аргентину.  В частности в провинцию Кордова. Располагалась она на расстоянии 14 часов езды по железной дороге от столицы Буэнос-Айреса и несколько десятков километров по грунтовой дороге. На участках для заселения имелись колодцы. Земля плодородная, богатая влагой. Выращивать можно было пшеницу, лен, гречиху, кукурузу, картофель и овощи. Можно разводить скот, свиней, птицу. Древесину, которая растет на участках, можно было поставлять на железнодорожную станцию для топки паровозов, зарабатывая первое время на проживание. 

       Выезжать могли только семьи крестьян, у которых работоспособных членов было не  мене трех человек. Семья могла купить участок земли у фирмы по колонизации до 30 гектаров. Необходимо было внести задаток за землю в размере 330 песо. Стоимость одного гектара составляла 80-100 аргентинских песо, в зависимости от расстояния до станции.

       Каждая семья должна была купить у фирмы два коня или рабочих вола, одну корову и две свиньи.  Общие расходы вместе с задатком составляют 510 песо или 130 долларов.

       Семьи, выезжающие в Кордову, получали скидки на переезд кораблем (дети до 10 лет бесплатно), а также льготные аргентинские визы. 

       Семья моего деда Шпудейко Ивана Артемовича, а мои родители тогда ещё жили вместе с ним, готовила документы на выезд. Начали даже кое-что продавать из своего хозяйства. Однако дед, наслушавшись людей о том, что зять, приехав в Америку, бросит его дочь, а он останется сам с женщинами на таком огромном участке, передумал. Поездка была отменена.

       В 1933 году открылась новая школа с просторными классами, библиотекой, мастерской. До этого занятия проводились в нескольких неприспособленных арендованных зданиях. В широких длинных коридорах в непогоду проводились школьные линейки. Для учеников из бедных семей давали бесплатные обеды. Отличники учебы ездили на экскурсию в Варшаву.  Обучение детей от 7 до 14 лет было обязательным. В отличие от современных требований, ученик за эти семь лет заканчивал столько классов, насколько хватало его способностей. Чаще всего многие заканчивали по одному, по два класса, чтобы научиться читать и писать. И хотя по закону за непосещение школы детьми на родителей должен был налагаться штраф, на самом деле, из-за нехватки школьных помещений, а чаще из-за недостаточного количества учителей, эта мера не применялась. Сначала в школе было два класса, затем четыре, шесть и семь. Занятия, начиная с первого класса, велись на польском языке, даже молитвы перед началом и после занятий читались на польском. Только уроки Закона Божьего один раз в неделю, которые проводил местный священник, проводились на русском языке. Иностранные европейские языки в школе не преподавали. В школе также проводились занятия кружка церковного пения.[29]  

      Религиозная жизнь православной части населения Городной была неразрывно связана с политическими изменениями в крае. Еще в 1920-х годах, когда зарождалась идея создания независимого белорусского государства, священник городнянской церкви Вечорко Василий Трофимович был обвинен властями в национализме. После передачи старой деревянной Свято-Троицкой церкви в 1927 году в распоряжение Пинской римско-католической епархии  у городнянского православного прихода осталась одна кирпичная церковь во имя Святителя Николая, построенная в 1912 году на средства прихожан. Православный приход в то время относился к первому благочинному округу Полеской православной епархии.

       В 1931 году священником в городнянской церкви служил Рожанович Иоан Иоанович, уроженец местечка Ишкольдь Новогрудского уезда 1871 года рождения. Закончил Минскую духовную семинарию. После ее окончания был назначен псаломщиком церкви в селе Созановка Пржевальского уезда Семиреченской губернии Туркестанской и Ташкентской епархпии. В той же епархии назначен диаконом, а затем и священником  Покровской церкви города Верный. В 1919 году назначен священником в церковь села Рубель, а оттуда в 1931 году в местечко Городно. За усердную службу был награжден камилавкой. Получал от казны 55 злотых дотации за 28 часов преподавания уроков по религии в школе местечка Городно и в деревне Деревной. К тому времени уже овдовевший, отец Иоанн имел четверых детей: сына Михаила 1892 года рождения, священника колонии Тополи Брестского повета; сына Петра 1902 года рождения, священника в селе Березово Столинского повета; дочь Зою 1904 года рождения замужем за священником из Сварицевич Пинского повета и дочь Нонну 1917 года рождения, проживавшую с ним.

     Старостой при церкви с 1927 года состоял Яромич Пархом Кузьмич из городнянских мещан. Женат был на Матрене Моисеевне Шелест. Имел троих детей: Павла 25-ти лет, Дмитрия 22-х лет и дочь Параскеву 15-ти лет. Жалованья от казны не получал. Был ветераном русско-немецкой войны. Имел пять десятин земли.

      Псаломщиком состоял Гаврильчик Игнатий Артемиевич 1886 года рождения, также из мещан. Получал ежемесячно 15 злотых дотации. Имел 2 десятины земли. Окончил Городнянскую церковно-приходскую школу в 1901 году. Женился в 1905 году на Сенько Зиновье Васильевне. Воевал на русско-немецкой войне. Экзамен на псаломщика успешно сдал в Полесской Духовной Консистории в Пинске в 1922 году. Имел детей: Александра 1907 года рождения, Максима - 1913, Анну – 1917, Анастасию - 1920, Алексея  - 1920 и Галину 1926 года рождения.

      Дубликаты метрических книг хранились в церкви с 1835 года, имелись все книги церковного круга, за исключением месячных миней. В церковной библиотеке имелись Церковные и Епархиальные ведомости,  книги «Воскресное чтение». Церковной летописи не велось.

      Приход, состоявший из жителей Городной и Деревной, состоял из 1397  мужчин и  1445 женщин. Домов насчитывалось 472.  На территории прихода проживало 700 евреев, 16 католиков, 35 сектантов (штунды и баптисты). В это число не входили поляки - католики и украинцы - неоуниаты, проживавшие на Колонии.

      Клировоя ведомость за 1931 год содержит подробные сведения о состоянии церкви. В том же году была заменена кровля над алтарной частью и притворами из черной жести на оцинкованную. Большой купол и колокольня ждали своей очереди. По штату положен был только священник и псаломщик (без жалования). Утварью, облачением и книгами церковь была бедная. Денежные доходы церкви за 1931 год составили 500 злотых. Церковная земля состояла из 18 отдельных участков, разбросанных в разных местах на расстоянии 1, 6, 15 и 18 верст (цифры даны в старых единицах измерения), общей площадью 39 десятин 971 и 2/9 квадратных саженей. Из них: земля при церкви – 1 025 квадратных саженей, кладбище – 1013 и 2/9 квадратных саженей, пахотной земли – 21 десятина 1575 квадратных саженей, сенокосы – 11 десятин, леса (заросли и мелколесье) – 4 десятины 199 квадратных саженей, неудобиц песчаных – 2 десятины 449 квадратных саженей. Качество земли - неудовлетворительное. Из всей пахотной земли причтом (церковными служащими и певчими) засевалось рожью только пять десятин в урочище Заместье. Доход от нее в год составлял 200 злотых. Остальную землю не хотели засевать ни причт, ни прихожане. Приходу принадлежал так же дом священника, построенный на средства епархии в 1896 году, а также два других дома, два гумна, два сарая, два амбара и баня. Каплицы в то время на кладбище уже не было.[30]

Городнянские церкви. 1929 год[31]

        Современники всегда отмечали особую религиозность городнянских мещан. Строго соблюдались посты. Многие даже постную пищу готовили в отдельной специальной посуде.  Регулярно посещали церковь, исповедывались. Это же отмечает и Фома Вечорко в своей книге «Записки западнобелорусского полешука»: Религия крепко держалась в народе. Особенно это чувствовалось в большие праздники, такие как Рождество, Пасха, Троица, Воздвижение. Рождество праздновали две недели. К Рождеству усиленно готовились. Мололи в жерновах муку, толкли в ступах кутью, пшено, заготавливали много дров, лучины и особенно много плели лаптей. Плели с таким расчетом, чтоб хватило всем на две недели. Резали кабана, овец, телят. Делали колбасы, тушенки, масло, сыр. На Крещение шли на «Иордан» святить воду. Иордан устраивали возле одного колодца на всю деревню. Шли на «Иордан» крестным ходом с крестом, с хоругвями, со священником. Во время «Иордана» открывали ружейную стрельбу. На «Иордане» все брали освящённую воду, несли домой. Дóма святой водой освящали хату, столь, печь, кутью, колодец, хлев, скотину. Затем святую воду пила вся семья, и начинался обед. Оставшуюся святую воду хранили на протяжении всего года. Она исцеляла от всяких недугов, болезней.[32]

       Заметным событием для местечка было строительство многопрофильного предприятия. В 1932 году проектно-строительная фирма инженера-архитектора Покалюка Станислава и архитектора Казимира Прибыловского в Пинске разработала проект. Проект был согласован войтом Столинской гмины Маркевичем и утвержден к строительству в Полесском Воеводском Управлении в Бресте. Совместное предприятие Эйдэльмана Эхиэля-Бера (Ejdelman Echiel-Ber) и Готлиба Вениамина (Gotlib  Weniamin) располагалось на углу улицы Шептицкого (улица Гмирова) и улицы от рынка, переходящей в дорогу на Колодное,  на песчаном пустыре. Западнее участка находился  дом с пахотным полем Мироновича Ермолая, а напротив, через улицу Шептицкого – дом с огородом Эйдэльмана Овсея. Напротив, с восточной стороны, через дорогу на Колодное – дом Рицмана Лейбы (Rycman Lejba). Это было деревянное здание, крытое толью размерами в плане 16х8 метров. С северной стороны была пристроена котельная размером 7х5 метров с паровым котлом. В здании размещалась мельница, молотилка, сечкарня и волноческа.[33]

       Строительство таких производственных объектов для Городно было скорее исключением. Основная доля бизнеса, не считая гончарного производства и продажи посуды оптом и в розницу, приходилась на торговлю. По данным 1933 года в местечке насчитывалось тридцать одно предприятие такого типа. Работало восемнадцать продовольственных магазинов, три мясных магазина, три виноводочных магазина, ресторан, чайная и так далее. Их список представлен в следующей таблице:

    Собственники магазинов и торговых предприятий. 1933 год.[34]

№ п/п	Фамилия, имя	Предприятие
1.	Бариль Лея	Продовольственный магазин
2.	Фридман Шлома	Продовольственный магазин
3.	Фридман Фроим	Аптечный склад
4.	Глинковский Мордух	Продовольственный магазин
5.	Гакман Мирля	Склад соли
6.	Куфа Мартин	Ресторан
7.	Кобылянский Ёсель	Продовольственный магазин
8.	Куцикович Ошер	Продовольственнотабачный магазин
9.	Куртач Арон	Продовольственногалантерейный магазин
10.	Кулик Владислав	Чайная
11.	Кобыла Бейла	Продовольственный магазин
12.	Цудик Ёсель	Продовольственный магазин
13.	Левкович Филлипп	Водочный магазин
14.	Либеркас Эйдла	Продовольственный магазин
15.	Либерман Эстер	Продовольственный магазин
16.	Либерман Янкель	Мясной магазин
17.	Петрусевич Казимир	Виноводочный магазин
18.	Шир Янкель	Продовольственный магазин
19.	Шамкалович Александр	Виноводочнотабачный магазин
20.	Туркенич Арон	Продовольственный магазин
21..	Туркенич Мерля	Продовольственный магазин
22.	Варшавский Нехемия	Галантерейный магазин
23.	Хазан Шолом	Продовольственный магазин
24.	Злотник Нихамша	Продовольственный магазин
25.	Зильберфарб Ента	Продовольственный магазин
26.	Дрижун Невах	Продовольственный магазин
27.	Дрижун Эстер	Магазин кожаных изделий
28.	Дрижун Мордух	Продовольственный магазин
29.	Энтель Абрам	Мясной магазин
30	Фридман Ошер	Скупка скота
31.	Фридман Абрам	Мясной магазин

      

       Следует отметить, что все виноводочные магазины, ресторан и чайная принадлежали не евреям.

       Особое внимание уделялось санитарному состоянию местечка. За беспорядок на подворье, за выброшенный мусор в неположенном месте грозили солидные штрафы. Каждый хозяин перед своим домом должен был содержать улицу в надлежащем порядке. В пониженных местах выкапывались вдоль проезжей части канавы, а через них для заезда и прохода во двор устраивали деревянные мостики.  Я помню мостик у дома моего деда, проживавшего в то время по улице Витоса, 52. Этот мостик служил ещё и в 1970-е годы. 

        В июле 1934 года с проверкой в Городно пожаловал поветовый санитарный врач Дэдэль-Дзедзель (J.Dedel-Dziedziel). Результатом проверки еврейской бани был следующий протокол:

        Врач Столинского повета доктор Дэдэль-Дзедзель 21 июня 1934 года в присутствии коменданта отделения Государственной полиции в местечке Городно старшего полицейского Павла Махинского и полицейского участкового местечка Городно Гирша Либеркаса произвел санитарный  осмотр бани, принадлежащей еврейской религиозной общине,  во главе которой стоит раввин  Хаим Глускин.

        Здание бани каменное с деревянной пристройкой для складирования дров. На расстоянии нескольких метров от здания строится колодец. Здание покрыто кровлей из гонта в неудовлетворительном состоянии, кровля местами дырявая,  внутри здания отсутствует потолок, стены не оштукатурены, не побелены, отсутствует пол,  освещение недостаточное, отсутствуют сточные устройства; входной тамбур (передняя) малый и тёмный, во внутренней стене которого, находится топка печи, нагревающей котёл. Отсутствует помещение для ожидания. Раздевалка находится в том же помещении,  где бассейн. Котёл и насос также находятся в том же помещении, где раздевалка и бассейн для купания, туалеты как внутренние, так и наружные отсутствуют, нет отдельного помещения для ванн. Парильное отделение без полок и без пола. Бассейн, площадью 3 метра квадратных, в стадии ремонта, отсутствует бельё и туалетные приборы, ночное освещение – керосиновое. Вообще  на каждом шагу грязь и неряшество.

 Столин  3/VII-34

P.S.  Стоки отсутствуют и вода просачивается непосредственно в грунт, а бассейн вмонтирован в землю.[35]

        Эта баня находилась на участке по улице 3-го Мая (улица Тимоховская). С южной стороны на расстоянии 40 метров - старые глиняные карьеры, с восточной – деревянное одноэтажное здание «резни», где происходил ритуальный убой скота и птицы для евреев. Между участком бани и дорогой на Теребежов стоял деревянный дом еврея Шевела по фамилии Банщик, который и обслуживал баню.  Здание бани было размерами в плане 12х9,2 метра.

       После такого разгромного протокола, еврейская община приступила к ремонту. В бане появился душ на четыре рожка, пять ванн, миква (бассейн для ритуального омовения) размерами 6х4 метра. После следующей проверки  с западной стороны была пристроена котельная, с восточной - туалет. Возле котельной пробита скважина с насосом для подачи воды, а на расстоянии 20 метров в южном направлении - устроен сточный колодец.  Баня работала два дня в неделю. В женский день мужчинам вход в баню был запрещен.[36]

      К 1938 году был завершен процесс парцелляции. В Ипотечной книге пинского Окружного суда была произведена регистрация купленных участков земли. В ниже приведенной таблице указана часть этих сделок:[37]

№ п/п	Фамилия, имя, отчество	Кол. уч-в	Пл-дь  в га	Нацио- нальность	Вероиспо-ведание
1.	Демков Онуфрий	4	8,4976	украинец	грекокатолик
2.	Тэлюк Михаил	1	8,1643	украинец	грекокатолик
3.	Стажинский Стефан	1	3,0763	поляк	римокатолик
4.	Козачок Николай Филиппович	2	10,7256	украинец	грекокатолик
5.	Шлаг Мартин Иванович	4	33,1298	поляк	римокатолик
6.	Чопик Стефан	10	21,9565	поляк	римокатолик
7.	Шульжик Григорий и Николай Федоровичи	1	10	белорусы	адвентисты
8.	Бугара Кароль	1	4,5424	поляк	римокатолик
9.	Диаболэк Юзеф	1	1,020	поляк	римокатолик
10.	Коцёлэк Ян Мацей	9	25,69,42	поляк	римокатолик
11.	Кулиг Войцех Якубович	4	8,7501	поляк	римокатолик
12.	Кулига Якуба наследники	2	8,0604	поляки	римокатолики
13.	Яцкович Мартин	1	5,9433	поляк	римокатолик
14.	Бугара Стефания	2	2,1544	полька	римокатоличка
15.	Хомич Людвика (из Витчевки)	1	1,2730	белоруска	православная
16.	Война Федор	1	2,6056	украинец	грекокатолик
17.	Абрамчука Ивана наследники (из Радчицка)	2	17,4643	белорусы	православные
18.	Босько Михаил	2	4,0427	украинец	грекокатолик
19.	Гундер Екатерина	2	3,9931	украинка	грекокатоличка
20.	Пешко Григорий	3	21,3322	белорус	православный
21.	Пацукевич Луциан	1	4,000	белорус	адвентист
22.	Фенюк Еремей (из Федор)	2	4,1967	белорус	православный
23.	Моцук Емельян и Кисель Адам	1	8,0401	белорусы	православные
24.	Ковалько Иван	1	5,7350	белорус	православный
25.	Вечорко Агафья	2	13,0205	белоруска	православная
26.	Шпудейко Тихон	1	4,9847	белорус	православный
27.	Личевский Федор Еремеевич	1	4,1700	белорус	православный
28.	Медведев Ошер Иоселевич	5	37,3751	еврей	иудей
29.	Гембицкий Вакула	1	2,4957	белорус	православный
30.	Гакман Юда Годелевич	4	13,4622	еврей	иудей
31.	Работаж Тэкля	1	6,7609	белоруска	православная

        Продажей земель имения Городно и вербовкой переселенцев занимался непосредственно Лясэк Владислав, доверенное лицо Мойзесовича, проживавший в городе Татаров над Прутом, а затем доктор Лам (dr.Lam) из  Львова, фактический владелец имения. Проект с оценкой земли разработал уполномоченный землемер Климович Бенедикт. Все имение было разбито на 598 участков. Участки были разных размеров и с землей разного качества. Сначала продавались лучшие участки по 20-30 долларов за гектар, затем худшие -  по 8 долларов. Сад с деревьями и огородами продавался по более высокой цене.

          В таком сложном деле трудно было всем угодить. Некоторые остались недовольны. Главным зачинщиком был Тыбурчи. Подливал масла в огонь и униатский священник,  имевший обиду на Лясэка за то, что тот не захотел подарить участок земли для строительства новой церкви. В своем письме в Полесское Воеводское Земельное Управление они писали, что Лясэк Владислав спекулятивно завысил цены на участки, купленные ими по 20-30 долларов, тогда как в окрестностях такие участки стоили 6,5 доллара.  Курковскому намного лучший участок он продал по 22 доллара, а болото по 2 доллара за гектар, поэтому просили создать комиссию по переоценке.  

        Недовольными остались и евреи. В своем письме в Полесское Воеводское Управление они писали:

       Мы, нижеподписавшиеся, обращаемся к высокому Управлению со следующим объяснением и просьбой: Владелец имения Городно Столинского повета пан Богдан Казимир Мойзэсович получил в 1925 году разрешение на парцелляцию около 1600 га угодий. Не найдя на месте покупателей, пригласил из Восточной Малопольши мелких крестьян, которым продал около 800 гектаров, а остальные 662 гектара актом «Обещания продажи», составленным у нотариуса Тыборовского в Варшаве №5930 от 24 ноября 1927 года обещал переписать на нас после получения переоформления. Общая стоимость покупки  6 000 долларов была выплачена нами пану Мойзэсовичу.

     Дня 3 июля 1929 года Воеводское Управление за №234/25 по формальным причинам отказало нам в разрешении на передачу запроектированных участков, и в то же время, ссылаясь на наш  основной род занятий, Воеводское Управление оставило нам право на пользование двухгектарными ремесленными участками, что составляет раздробленными участками сто гектаров из 662-х.

    А между тем ситуация наша, как ремесленников и мелких земледельцев из-за нехватки работы стала отчаянной и единственным источником содержания стало сельское хозяйство. Возделывание имеющихся с давних пор участков в селении Городно площадью от ¼ до 2 гектаров не была достаточной для содержания семьи, потому уже с 1930 года по мере наших сил и финансовых возможностей часть поля, назначенного к парцелляции, засеваем зерновыми и картофелем, разделив между собой временно на участки.

     Отсутствие разрешения на передачу и отсутствие разделения между нами участков, согласно утвержденному плану, утвержденному Управлением,  препятствует нам в использовании всей площади, как из-за права собственности, так и справедливого раздела земли между нами.

     Имея существенный земледельческий опыт, приобретенный работой на земле в течение  многих лет и принимая во внимание, что работа эта является основой нашего существования и главным занятием, просим Высокое Управление оформить на нас участок 662 гектара из угодий назначенных к парцелляции в имении Городно. 13 марта 1936 года.[38]

      Просители:                                Основное               Дополнительное

                                                            занятие                  занятие

1.     Либерман Гирш Борухович       - сапожник              крестьянин 

2.     Готлиб Михель Хаимович         - поливник                крестьянин  

3.     Туркевич Ицко Аронович           - торговец               крестьянин   

4.     Туркевич Берко Лейбович          - поливник               крестьянин  

5.     Дрижун Шахно Ицкович           - тороговец скотом  крестьянин

6.     Эйдельман Эхиэль                       - сечкарня                крестьянин

7.     Либерман Гирш                           - портной                крестьянин

8.     Злотницкий Мовша Носонович   - торговец               крестьянин

9.     Дубин Бениамин Шоломович       - плотник                крестьянин

10.       Дрижун Шолом Гиршевич         - сапожник               крестьянин

11.       Банщик Янкель Шевелевич         - мельник                  крестьянин    

12.       Гасман Берко Мовшевич            - плотник                  крестьянин  

13.       Туркенич Шмуэль Шоломович  – поливник                  крестьянин

14.       Энтэль Срол Лейбович              - торговец скотом    крестьянин

15.       Фельдман Абрам Борухович      - торговец бакалеей  крестьянин

16.       Либерман Эхиль  Абрамович     - кузнец                      крестьянин  

17.       Банщик Рахмиль Шевелевич      - сапожник               крестьянин 

18.       Волкун Ицко Лейбович              -  шляпник                  крестьянин 

19.       Готлиб Бениамин Хаимович      - поливник                 крестьянин 

20.       Туркенич Шлома Беркович        - торговец скотом   крестьянин 

21.       Дрижун Мордух Беркович         - торговец                крестьянин  

22.       Гольцман Юдель Абрамович     - плотник                  крестьянин  

           И другие……

       Всего 50 человек.

         Евреи так и не получили желаемых участков. Им пришлось довольствоваться теми разрешенными для ремесленников двумя гектарами и дополнительно арендовать городнянские общинные земли. 

         Еврейская часть населения занимала значительное место в жизни Городной. В этот период, в самом местечке, до приезда осадников, она составляла 24 процента от общего числа. Все городнянские евреи-иудеи были приписаны к Высоцкой иудейской общине. В должности раввина с 1896 года служил Глускин Хаим-Симха. Родился он в городе Столине в 1870 году, окончил Духовную школу в Ковеле. На должность раввина попал по результатам выборов. Его заместителем, или подраввином, был Мигдалевич Мордко. Мигдалевич родился в Кожан-Городке в 1895 году. Окончил Школу раввинов в Радыне под Вильно. Польского гражданства не имел. Работал в Городной с 1925 года по рекомендации старшего раввина города Столина.[39]

       В местечке на протяжении многих столетий мирно уживались представители двух основных наций – «местных» и евреев. Бывали, конечно, и разногласия, но это скорее исключения, нежели правило. Полной идиллии не может быть даже в одной обычной семье, а тем более в местечке. С приездом в Городно переселенцев из Галиции добавились ещё и поляки с украинцами. И хотя они расселились на некотором удалении от местечка, образовав колонию, все равно они были частью Городной. Дети их посещали школу, по праздникам и воскресеньям они присутствовали на богослужениях, обращались в магистрат и полицию, продавали и покупали на местном рынке. В то время люди придерживались своих традиций в одежде, в повседневной жизни, в культуре, не говоря о языке. Услышать еврейскую, украинскую, польскую речь в Городной было привычным и не удивительным делом.

         Разногласия между поляками и украинцами начали появляться на религизной почве. К новому, римско-католическому приходу с парафиальным управлением в местечке Городно были приписаны не только осадники с Колонии, но и поляки, проживавшие в окрестных деревнях: Деревной, Колодном, Федорах, Нечатове. Их число составляло более 70 семей. В первые годы богослужения проводились в тесном, арендуемом, не приспособленном классе в школе на Колонии. Богослужения проводил ксёндз пробожч из Витчевки Виктор Вежбицкий (Wiktor Wierzbicki). В то же время украинцы греко-католического вероисповедания или как их тогда называли – неоуниаты, в количестве около 60 семей, имели два храма.  Один в самом местечке Городной, где среди местного населения  не было униатов, и второй - часовню на Колонии, построенную совместо с поляками. Старая деревянная православная церковь в Городной была передана Пинской римско-католической курии в декабре 1927 года сначала римо-католикам, а  затем неоуниатам под управление епископа Лозинского. Таким образом, согласно закону о ревиндикации (закон о передаче имущества бывших католических и униатских церквей в распоряжение римско-католической церкви) эта городнянская церковь вошла в состав Лунинецкого деканата Пинской диацезии. Ибо изначально она была униатской, и только после ликвидации униатских приходов российскими властями  стала православной.[40] Кстати, во всем Полесском воеводстве кроме городнянской в межвоенный период униатские церкви были только в деревне Ольпень с филиалами на Мерлинских хуторах и в деревне Колки Столинского повета, а так же в деревне Бобровичи Коссовского повета. После передачи церкви в её здании силами римо-католиков был сделан ремонт. Заменена кровля, уложены новые полы. Общие богослужения для поляков и украинцев проводились по восточному образцу, а проповеди читались на польском языке.

         Все изменилось после назначения нового ксендза, который начал проводить политику украинизации церкви. Католиков пытались вообще отстранить от церкви. Приезжие активисты из Львова проводили агитацию среди молодежи и пожилых людей, распевали националистические песни, распространяли украинскоязычную литературу, бойкотировали польские школы и общественные организации. Проводили свою политику не только среди украинских осадников, но и среди смешанных польско-украинских семей. Втягивали в это и лояльно настроенных по отношению к полякам местных полешуков. Председатель Комитета по строительству костела в Городной обратился к Полесскому воеводе полковнику Костэк-Бернадскому с просьбой о ликвидации греко-католического прихода и создании вместо него римско-католического. А в свое время Богдан Мойжешович устно пообещал переселенцам отдать в общественное пользование участок поля площадью 6 гектаров и участок леса площадью 4 гектара. На этом участке и была совместно построена каплица, из которой поляки были вытеснены. Поляки же хотели на этом участке построить свою школу, общественный центр и даже согласны были выкупить каплицу.[41]

           Не многим сейчас известно о нашумевшем деле священника украинца Горошко Льва. Двадцать четвертого июля 1938 года комендант Городнянского отделения Государственной полиции получил доверительную информацию о том, что греко-католический священник Горошко Лев (Lew Horoszko) весной того же года, в воскресенье  после проповеди предложил прихожанам зайти к нему в дом.  В разговоре с греко-католиками, жителями Городно, он демонстративно высказывался о том, что не будет преподавать Закон Божий в школе на польском языке, даже за самое большое вознаграждение, потому как ему противен этот язык; а преподавание на украинском запрещено. Свидетелем этого высказывания был Факадей Стефан Иванович, житель хутора Межигвоздзе, который на допросе этого не отрицал. Остальные, кто при этом присутствовал, в том числе и жена брата Факадея - Елена, враждебно настроенные против Польши и поляков, не захотели давать показаний. Тогда же,  директор школы Ольковский (Olkowski), согласно показаниям учителя Пётровского Яна, спрашивал у Горошко, почему он и псаломщик его церкви Яструбецкий Максим (Jastrubecki) не хотят вести уроки на польском. На что Горошко ответил, что они получили указание от своего епископа: уроки вести только на украинском языке.  Результаты расследования были переданы в Пинский Окружной суд. Как отмечает Столинский поветовый комендант Государственной полиции, атмосфера дружелюбия между католиками и униатами, которая наблюдалась в первые годы переселения, переросла в недоверие и открытую вражду между людьми.

         В том же году Столинский повет посетил Полесский воевода. Как писала газета «Илюстрированная Республика» (Ilustrowana Republika), приехав в Столин, он оделся в крестьянскую одежду, надел соломенную шляпу и пошел в Городную. Не представившись никому, анонимно, он выяснял обстановку в местечке у простых людей, интересовался их проблемами, условиями жизни, а только затем пришел в магистрат. Конечно же его интересовало также дело Горошко.  Воевода дал указание представить ему окончательное решение  по этому делу. В ноябре того же года Горошко был переведен на работу в Столбцы.[42]

           В 1938 году вместо Льва Горошко священником неоуниатской церкви был назначен ксендз Шимкевич Зенон (Szymkiewicz Zenon) сын  Яна и Каролины, бывший католический ксендз, белорус по национальности.  Родился 12 октября 1896 года в городе Вилейка. В Городную прибыл из Любешовского базилианского монастыря отцов капуцинов. Ксендз Зенон ранее был также известен своими националистическо-белорусскими настроениями. Прибыв  в Городную,  никакими политическими делами не занимался. Наоборот, старался показать свою лояльность, чтобы сгладить впечатление у властей, произведённое деятельностью своего предшественника Льва Горошко, уволенного по настоянию гражданской администрации. Псаломщиком церкви работал Николай Лешкевич (Mikołaj Leszkiewicz) сын Петра и Юлии. Родился 17 декабря 1914 года в Ольпене. По национальности полешук. В официальных документах того периода национальность местных жителей иногда так и называлась – «полешук».

           Прихожан в 1938 году в униатской церкви насчитывалось 380 человек. Большинство из них переселенцы и небольшой процент местных полешуков. Церковь описывается следующим образом: храм построен из круглых бревен несколько столетий тому назад на фундаменте из полевых валунов. Покрыта гонтом, стены обшиты досками, в боковых стенах по два малых окна высоко под кровлей, пятое закрыто иконой. Вход с западной стороны в виде тамбура в трех уровнях, на крыше две башенки с железными крестами с одной перекладиной. Стены внутри оштукатуренные, побеленные, потолок купольный, обшитый досками, пол деревянный. В иконостасе большая икона Святой Тройцы, по бокам меньшие иконы Богоматери и св. Николая. Язык богослужения в зависимости от национальности  священника - белорусский или украинский с незначительной примесью местного. Хоронили покойников на общем католическом кладбище.

         Само местечко исключительно опасно из-за постоянной экспансии попеременно украинского  и белорусского национализма.[43]

         В 1931 году проводилась вторая всепольская перепись населения. Результаты этой переписи по Городнянскому переписному округу приведены в следующей таблице:

                               

Название населенного пункта	Об- щее число	Поля- ки	Укра- инцы	Бело- русы	Мест- Ные	Рус- ские	Ев- реи	Римо- като- лики	Пра- вослав- ные	Греко- като- лики	Секты, Атеис- ты и др.	Иу- деи
Городное – колония Городное- местечко Федоры Колодное Нечатово Деревная	537 2501 1111  922  978 560	206  26  43  25  10 14	263  11   -   2   - 163	11   7  10 212   - 69	34 1858 1033 668 956 242	23   3   -   -   -  66	- 596 22 15 12  6	202  24  2   3   4   1	16 1853 1045  906  962  553	293   7   -   -   -   -	23   21   33    3    -    -	-  593  22  10   12    6

         Городное местечко и Городное колония были одной административной единицей. Поэтому, если считать процентный состав населения, получится следующая картина: «местные», как указано в переписной ведомости,  составляли 62,3%, евреи – 19,7%, поляки – 7,6%, украинцы – 9%, русские – 0,9% и белорусы – 0,5%. Перепись проводили активисты из местной интеллигенции: Стэльмах Марьян (Stelmach Marian), Додолик Мария (Dodolikówna Maria), Марецкая Ядвига (Marecka Jadwiga), Толлочко Уршуля (Tołłoczkówna Urszula), Селицкий Мечислав (Sielicki Mieczysław), Фауст Генрик (Faust Henryk), Ситко Станислав (Sitko Stanisław).  В Городной тогда насчитывалось 475 домов, на Колонии - 108, в Луке – 26, в Лучицах – 14, в Пясове – 7, в имении Городно – 2, в Смолярне -1 дом.          

          Новых торговых или промышленных предприятий практически не появлялось. Заведения работали по старым лицензиям. По истечении срока концессии необходимо было её продлить. За работу без лицензии владельцу грозил штраф 50 злотых или трое суток тюрьмы. В Столинское Повятовое староство в 1933 году из Городной поступило заявление Фридман Хаи Янкелевны, возраст 42 года, муж Мовша-Лейба Фридман,  о продлении лицензии на работу продовольственного магазина. От Либеркаса Вольфа Лейбовича, 1903 года рождения, о продлении лицензии на продовольственный магазин «Liberkas Wolf». От Фридмана Фроима-Ошера Тойвелевича 1899 года рождения, о продлении лицензии на аптечный склад. От Туркенич Поли Иоселевны, возраст 26 лет, о продлении лицензии на продовольственный магазин. В местечке продолжали принимать постояльцев две гостиницы Медведя Ошера и Куртача Арона по улице 3-го Мая (улица Тимоховская).[44]

          По ниже приведенному списку глав семейств можно судить, чем занималась в местечке еврейская часть населения. В последнем столбике указана сумма взносов от каждого в кассу Высоцкой иудейской гмины, в зависимости от доходов семьи. Список составлен на 1935 год.

Фамилия и имя                                       Возраст	ра ра	Занятие		Адрес		Сумма взноса в злотых
Аронзон Ошэр (Aronzon Oszer)		торговец	Городно		12
Аронзон Шолым (Aronzon Szołym)	60	торговец	Городно		10
Ацман Фроим (Acman Froim)	55	торговец	Городно		12
Баньщик Янкель (Bańszczyk Jankiel)	35		Городно		7
Баньщик Рахмиль (Bańszczyk Rachmil)	45	сапожник	Городно		11
Бараньчук Михэль (Barańczuk Michel)	68	портной	Городно		11
Бегун Ошэр (Biegun Oszer)	51		Городно		12
Бончик Герш (Bonczyk Hersz)	37		Городно		8
Бончик Ёсель (Bonczyk Josiel)	30	поливник	Городно		8
Бончик Шлома (Bonczyk Szłoma)	40	извозчик	Городно		7
Бончик Шуэль (Bonczyk Szuel)	73	сапожник	Городно		6
Варшавский Нахман (Warszawski Nachman)	32	торговец	Городно		20
Волкун Ицко-Герш (Wołkun Icko-Gersz)	60	шляпник	Городно		6
Бончик Янкель (Bonczyk Jankiel)		поливник	Городно		8
Гакман Либа (Hakman Liba)	60		Городно		12
Гакман Фроим (Hakman Froim)	50	бракёр	Городно		20
Гакман Юда-Лейзэр (Hakman Juda-Lejzer)	57	торговец	Городно		15
Гакман Юдэль (Hakman Judel)	65	поливник	Городно		12
Гасман Берко (Hasman Berko)	59		Городно		12
Готлиб Биньёмин (Gotlib Binjomin)	47	поливник	Городно		15
Готлиб Михель (Gotlib Michel)	40	поливник	Городно		11
Дрижун Абрам (Dryżun Abram)	63	торговец	Городно		12
Дрижун Арон (Dryżun Aron)	41	сапожник	Городно		15
Дрижун Ёйна (Dryżun Jojna)	60		Городно		12
Дрижун Мовша (Dryżun Mowsza)	45	портной	Городно		7
Дрижун Мордко (Dryżun Mordko)	35	столяр	Городно		8
Дрижун Мордко (Dryżun Mordko)	43	сапожник	Городно		8
Дрижун Нахман (Dryżun Nachman)	35	учитель	Городно		12
Дрижун Шахно (Dryżun Szachno)	57	торговец	Городно		15
Дрижун Шлом (Dryżun Szłom)	47		Городно		6
Дубин Беньямин (Dubin Benjamin)	50	плотник	Городно		10
Зильберфарб Хаим (Zilberfarb Chaim)	36	поливник	Городно		12
Зильберфарб Шмуль (Zilberfarb Szmul)	65	извозчик	Городно		11
Каган Абрам (Kagan Abram)	40	торговец	Городно		12
Каган Мейер (Kagan Mejer)	36	торговец	Городно		12
Кобилянский Ёсель (Kobilański Josiel)	40	торговец	Городно		15
Кобилянский Фишэль (Kobilański Fiszel)	47	поливник	Городно		12
Коцикович Ошер (Kocikowicz Oszer)	66	торговец	Городно		20
Куртач Арон (Kurtacz Aron)	66	торговец	Городно		20
Сандберг Мовша (Sanberg Mowsza)	38	столяр	Городно		10
Либерман Ёйна (Liberman Jojna)	45	поливник	Городно		11
Либерман Яхиль (Liberman Jachil)	64	кузнец	Городно		10
Либеркас Вольф (Liberkas Wolf)	32	торговец	Городно		16
Либеркас Мовша-Лейб (Liberkas Mowsza-Lejb)	55	кузнец	Городно		16
Либерман Абрам (Liberman Abram)	52		Городно		6
Либерман Герш (Liberman Giersz)	31	сапожник	Городно		6
Либерман Давид (Liberman Dawid)	41	извозчик	Городно		8
Либерман Довид (Liberman Dowid)	34	кузнец	Городно		15
Либерман Ёсель (Liberman Josiel)	40	сапожник	Городно		6
Либерман Фроим-Ёсель (Liberman Froim-Josiel)	59	кузнец	Городно		15
Либерман Мовша-Ицко (Liberman Mowsza-Icko)	45	кузнец	Городно		12
Либерман Мейер (Liberman Mejer)	40	извозчик	Городно		10
Либерман Невах (Liberman Newach)			Городно		10
Либерман Пинхос (Liberman Pinchos)	67	сапожник	Городно		6
Либерман Пейсах-Михель (Liberman Pejsach-Michel)	69	портной	Городно		6
Либерман Шымон (Liberman Szymon)	30	кузнец	Городно		15
Либерман Эля (Liberman Ela)	55	портной	Городно		11
Либерман Янкель (Liberman Jankiel)	52	кузнец	Городно		12
Медведзь Нахман (Miedwiedź Nachman)	31	извозчик	Городно		11
Медведзь Ошэр (Miedwiedź Oszer)	68	торговец	Городно		22
Медведзь Шая (Miedwiedź Szaja)	40	извозчик	Городно		10
Мигдалевич Мордко (Migdalewicz Mordko)	38		Городно		15
Олевский Арон (Olewski Aron)	31	камашник	Городно		9
Ольцман Юдко (Olcman Judko)	39	плотник	Городно		10
Пекач Герш (Pekacz Hersz)	55	извозчик	Городно		11
Пекач Абрам-Ицко (Pekacz Abram-Icko)	67	торговец	Городно		11
Пекач Герш (Pekacz Hersz)	48	торговец	Городно		12
Рицман Лейб (Rycman Lejb)	35		Городно		11
Санберг Айзик (Sanberg Ajzyk)	65	столяр	Городно		8
Туркенич Абрам (Turkienicz Abram)	34	торговец	Городно		15
Туркенич Арон (Turkienicz Aron)	59	торговец	Городно		15
Туркенич Берко (Turkienicz Berko)	61	поливник	Городно		11
Туркенич Ицко (Turkienicz Icko)	37	торговец	Городно		15
Туркенич Кесыэль (Turkienicz Kesyel)	29		Городно		11
Туркенич Мовша (Turkienicz Mowsza)	45	торговец	Городно		16
Туркенич Мордко (Turkienicz Mordko)	34	кузнец	Городно		12
Туркенич Фроим (Turkienicz Froim)	42	извозчик	Городно		9
Туркенич Шлома (Turkienicz Słoma)	37	торговец	Городно		12
Туркенич Шмуль (Turkienicz Stmul)	38	поливник	Городно		11
Туркенич Янкель (Turkienicz Jankiel)	35	торговец	Городно		15
Фридман Фроим-Ошер (Fridman Froim-Oszer)	35	аптекарь	Городно		10
Фридман Арон-Файвель (Frydman Aron-Fajwel)	53		Городно		8
Фридман Михоил (Frydman Michoił)	39		Городно		7
Фридман Михель (Frydman Michel)	35		Городно		7
Фридман Мовша-Лейб (Frydman Mowsza-Lejb)	47	торговец	Городно		15
Фридман Ошер-Лемель (Frydman Oszer-Lemel)	63		Городно		12
Фридман Файвель (Frydman Fajwel)	68	плотник	Городно		11
Фридман Шлома (Frydman Szłoma)		торговец	Городно		12
Фридман Шолим (Frydman Szolim)			Городно		9
Фридман Шуль (Frydman Szul)	41	портной	Городно		11
Фурман Герш (Furman Giersz)	53		Городно		5
Фельдман Абрам (Feldman Abram)	55		Городно		11
Фельдман Ёсель (Feldman Josiel)	34	столяр	Городно		11
Хазан Ошер (Chazan Oszer)	65	торговец	Городно		20
Хазан Шлим (Chazan Szlim)		торговец	Городно		12
Цудзик Ёсель (Cudzik Josiel)	47	торговец	Городно		20
Ципорин Нохим (Cyporyn Nochim)	55	извозчик	Городно		6
Шац Шая-Юдель (Szac Szaja-Judel)	68	торговец	Городно		10
Шмид Мовша (Szmid Mowsza)	66	торговец	Городно		20
Шмид Шуль-Лейб (Szmid Szul-Lejb)	47	кузнец	Городно		12
Шмуц Абрам (Szmuc Abram)	31	торговец	Городно		16
Шмуц Абрам-Эля (Szmuc Abram-Ela)	71		Городно		12
Шир Янкель (Szyr Jankiel)	47	торговец	Городно		16
Эйдельман Берко (Ejdelman Berko)	40	мельник	Городно		12
Эйдельман Овшия (Ejdelman Owszyja)	70	мельник	Городно		12
Энтель Шуль-Неах (Entel Szul-Neach)	61	мясник	Городно		20
Эрдман Шая (Erdman Szaja)	45	портной	Городно		10
Итого:  106 семей евреев-иудеев

Как видно из приведенного списка самым доходным бизнесом была торговля. Самый высокий взнос  в 22 злотых платил Медведзь Ошер. Его род занятий указан – торговец,  но известно, что кроме торговли Медведзь содержал в местечке гостиницу. Высокие доходы имел бракёр (специалист по качеству леса), а возможно и торговец лесом, Гакман Фроим. Многие евреи имели уникальную профессию, характерную только для Городной. Это профессия поливника, глазуровщика глиняной посуды.  В 1936 году в Городной побывал известный польский репортер Ксаверий Прушинский. В своей статье для газеты «Wiadomości literackie» («Литературные известия») он описывает отношения между местными белорусами гончарами и евреями поливниками. Поливников по его высказаванию было 18 человек, а по приведенным выше спискам - всего 9 на 400 человек гончаров. Поливники закупали у гончаров посуду по 3 гроша за штуку, а после покрытия их глазурью продавали оптовикам от 10 до 20 грошей за штуку. Из белорусов в то время глазурованием посуды занимались не многим более десяти человек. Основная масса гончаров продавала посуду оптом или в розницу один раз обожженную, расписанную или без росписи. Белорусу - гончару проще было за 10 минут сделать горшок и обжечь его в горне, чем заниматься дорогостоящей и сложной работой по его глазурованию.

Столинское поветовое начальство, желая улучшить доходы гончаров и обойти еврейских конкурентов-поливников, построило в Городной большой горн, запроектированный специалистами по новейшей технологии. Однако посуда, отданная гончарами на обжиг, в нем лопалась. На организацию кооператива было потрачено 15 000 злотых. Члены кооператива, усомнившись в успехе, а также опасаясь выплаты стоимости строительства в случае его банкротства, забрали свои заявления.   Городнянская посуда изящной, отточенной веками формы, светло-кремового цвета, украшенная узорами, нанесенными опиской (глиной темно-красного цвета) даже без глазури всегда была вне конкуренции.

Попытка организации гончарного кооператива на государственном уровне была предпринята также в 1938 году. В здании местной школы 29 сентября состоялось учредительное собрание. Открыл собрание инженер Малиновский в присутствии 42 двух человек. Председателем собрания избрали Вечорко Василия, членами президиума Пешко Ивана и Яромича Василия, секретарем - Шпигановского Антона. Представитель из Белостока Ростишевский зачитал проект Устава кооператива, объяснил присутствующим отдельные его пункты.  Кооператив под названием «Сельскохозяйственный  гончарный кооператив «Полешук» в Городно» (Rolnicza Współdzielnia Garncarska „Poleszuk” w Horodnie) войдет в Белостоцкий Окружной Союз Союза Сельскохозяйственных и Финансово-экономических Кооперативов Республики Польши. Целью кооператива будет повышение уровня благосостояния его членов через ведение общего производства. Предметом кооператива является: поддержка сельского народного промысла, являющегося дополнительным источником доходов сельского населения, улучшение производственной базы, облегчение сбыта продукции как путем приема у членов кооператива гончарных полуготовых изделий для окончательной обработки, так и готовых изделий для продажи, по ценам, установленным кооперативом. Кооператив приобретает для своих членов различные товары, необходимые для улучшения гончарного производства, обучает своих членов гончарному производству путем проведения соответствующих курсов, обеспечивает их специальной литературой. Членом кооператива может быть любой житель Городно, уплативший вступительный взнос в размере 10 злотых.

Члены обязаны: 1) производить продукцию на собственных станках или кооперативных, из собственного или давальческого сырья, 2) поставлять в кооператив готовые или полуготовые изделия для окончательной обработки в мастерских кооператива.

На собрании был избран наблюдательный совет. В него вошли шесть человек: Личевский Петр, Гмир Илларион, Щука Дмитрий, Полешко Максим, Пешко Роман, Полешко Прокоп, а также трое заместителей: Яромич Василий, Полешко Павел и Кисель Тимофей.

Устав, кроме членов наблюдательного совета и их заместителей, подписали члены общего собрания: Гаврильчик Иван, Шпудейко Макар, Печонко Николай и Вечорко Фома.

Проект бюджета на 1939 год предусматривал 12 000 злотых дохода и 11 875 злотых расхода.

Правление кооператива из трех человек на три года должно было избираться  наблюдательным советом после его регистрации.

          Наблюдательному совету рекомендовалось обратиться с агитацией ко всем жителям Городной о вступлении в кооператив, а к молочному кооперативу, кассе взаимопомощи Стефчака, органам самоуправления - с просьбой о поддержке в его организации.

 Устав кооператива был утвержден в Белостокском Окружном Союзе кооперативов 12 декабря 1938 года и зерегистрирован в Пинском Окружном суде 25 августа 1939 года.

Таковы некоторые социально-экономические вехи жизни городенцев в 1919-1939 годы, когда Городная находилась в составе второй Речи Посполитой Польши.  После этого, как известно, Городная  из-под «белого орла» попала под «серп и молот» Советского Союза. И знаменитое местечко Городно в административном плане постепенно трансформировалось в обычную деревню.

Сегодня, в условиях весьма сложного и противоречивого процесса созидания независимой Беларуси, важно восстанавливать в памяти людей наше прошлое и не забывать, как негативные, так позитивные его уроки.

---

[1] Dz. Urz. Z. C.Z.W. p.32.poz.345

[2] Свод законов Речи Посполитой. 1920. №19. поз.91. стр.318.

[3] search.archives.jdc.org/multimedia/documents/NY-AP1921/00019/NY-AP1921-03732/pdf

[4] Государственный архив Брестской области. Далее: ГАБО, ф.2030, оп.1, д.167.

[5] Curriculum Vitae Terenty Szpudejko

[6] ГАБО, ф.2009, оп.1, д.1.

[7] Вечорко Ф.И. Записки западнобелоруского полешука. Пинск: ПолесГУ, 2012.

[8] ГАБО, ф.2030, оп.1, д.166.

[9] ГАБО, ф.2030, оп.1, д.166.

[10] ГАБО, ф.2002, оп.1, д.37.

[11] Dz.U. z 1922r. №38.poz.338.

[12] ГАБО, ф.2003, оп.6, д19.

[13] ГАБО, ф.2009,оп.1,д.2.

[14] ГАБО, ф.2003, оп.1, д.224.

[15] ГАБО, ф.2003, оп.1, д.17.

[16] ГАБО, ф.2003, оп.6, д.8.

[17] ГАБО, ф.2003, оп.2, д.93.

[18] ГАБО, ф.2003, оп.6, д.18.

[19] ГАБО, ф.2177, оп.2,  д.2404.

[20] Wojskowy Instytut Geograficzny

[21] Вечорко Ф.И. Записки западнобелоруского полешука. Пинск: ПолесГУ, 2012.

[22] ГАБО, ф.2177, оп.2, д.2404.

[23] ГАБО, ф.2003, оп.1, д.693.

[24] Diennik Ustaw 1927 nr.38 poz.338

[25] Diennik Ustaw 1928 nr.36 poz.452

[26] Przegląd techniczny.  №36. Warszawa. 1930 r.

[27] ГАБО, ф.2177, оп.2, д.2405

[28] Вечорко Ф.И. Записки западнобелоруского полешука, Пинск: ПолесГУ, 2012.

[29] Вечорко Ф.И. Записки западнобелоруского полешука. Пинск, 2012.

[30] ГАБО, ф.2059, оп.1,д.3089.

[31] Архив Института истории искусств ПАН. Варшава.

[32]Вечорко Ф.И. Записки западнобелоруского полешука. Пинск: ПолесГУ, 2012.

[33] ГАБО, ф.2003, оп.6, д.103.

[34] ГАБО, Ф.2003, оп.1, д.1183.

[35] ГАБО, Ф.1, оп.10, д.2799.

[36] Там же

[37] ГАБО, ф.2003, оп.6, д.86.

[38] ГАБО, Ф.2003, оп.1, д.1888.

[39] ГАБО, ф.2003, оп.2,д.608.

[40] repcyfr.pl/conteut/2927/13-walczak/pdf/handler=pdf

[41] ГАБО, ф.1, оп.10, д.2799

[42] ГАБО, ф.1,оп.10, д.2804.

[43] ГАБО, ф.1, оп.10, д.2799.

[44] ГАБО, ф.2003, оп.6, д.59.