26/07/2015

Городенское гончарство: прошлое и настоящее (абноўлена)

Георгий Вечорко

  Уважаемые читатели! Предлагаемую вашему вниманию публикацию автор считает данью памяти славной городенской гончарной традиции, хоть и небольшим, но вкладом в дело сохранения этой историко-культурной ценности ради будушего. С учётом того факта, что на месте древнего городенского городища археологами найдены обломки глиняной посуды тшцинецкой культуры, а также факта огромных залежей в окрестностях Городной  высококачественных глин, можно с уверенностью утверждать, что изготовлением керамических изделий люди здесь занимались, начиная с эпохи бронзового века. Первые письменные известия про Городную (XV век) в качестве центра гончарного производства появляются в то время, когда городенцы уже перешли к новой технологии изготовления горшков.
До этого из глиняных лент лепились толстостенные сосуды, поверхности которых укреплялись способом торцового налепа, бокового прилепа и тщательного заглаживания гребёнкой. Скорее всего, поэтому  городенцев вплоть до середины прошлого века иногда называли горшколепами. Переход к новой технологии был связан с появлением гончарных кругов, что позволило организовать массовое производство гончарных изделий и торговлю ими далеко за пределами Городной.
  Городенский гончарный промысел представлен нами, включая заготовку глины, изготовление горшков на круге, их сушку,  первый обжиг простых горшков в горнах и второй обжиг после покрытия глазурью. Много места уделено рассмотрению горшков по видам, способам их декорирования, а также системе городенской количественной меры горшков. Отмечен значительный вклад в развитие гончарного промысла городенскими евреями (поливниками и посредниками) по части  инновации покрытия горшков глазурью, модернизации системы количественной меры горшков  и оптовой реализации готовой продукции.  Немало внимания уделено различным польским организациям и учреждениям, которые безуспешно пытались на околонаучной основе приспособить городенский гончарный промысел к требованиям польской городской гончарной культуры. Значительное место отведено городенскому гончарству в  «трудные, послевоенные годы, когда горшки просто спасали городенцев», а также различным ущемлениям гончаров, связанным с необходимостью вступления в колхоз.
Указаны причины упадка гончарного промысла, начиная с 70-х годов  прошлого века, названы фамилии наиболее известных потомственных гончаров последнего времени. Это Вечорко Павел  и его сын Вечорко Александр Павлович, авторы солидных гончарных экспозиций в музеях Пинска и Киева. А также, Матвей Печонка, который виртуозно делал горшки одной левой рукой и выигрывал на конкурсах.  Или Шелест Арсений - лучший гончар Республики Беларусь по итогам конкурса “Гончарный круг-2004”. Или Аврам Басовец, ставший в 2004 году лауреатом  специальной премии Президента Республики Беларусь “За духоўнае адраджэнне” в номинации “народная творчасць”.
   Отмечено, что 19 мая 2010 года Министерством культуры Республики Беларусь традиционному гончарному промыслу д. Городная присвоен статус нематериальной историко-культурной ценности, которая перешла под покровительство государства,  а созданный в Городной Центр гончарства является сейчас историко-культурной ценностью уже не регионального, а национального уровня. Естественно, что задачами Центра становятся возрождение, сохранение и развитие городенскогй гончарной традиции в новых реалиях общественной жизни, особенно в условиях активного развития туризма по Припятскому Полесью. 
   Активная работа Центра гончарства под руководством его бывшего директора - Олимпиады Дмитриевны Леоновец привела к тому, что с подачи отдела культуры Брестского облисполкома с 2008 года в Городной стали проводиться международные пленэры гончаров (2008, 2010, 2012, 2014 г.г.). Особо отмечается роль заведующего отделом традиционной культуры Брестского областного общественно-культурного центра Быцкоз Ларисы Николаевны как главного идеолога и координатора этих пленэров.
   Одновременно с пленэрами проводятся и ярмарки (кирмаши), на которых туристы и просто приехавшие в гости могут приобрести различной формы и назначения горшки, а также другие керамические изделия в качестве сувениров. Но для того, чтобы туристская дестинация «Городная» стала  действительно привлекательной для многих туристов и успешно функционирующей, необходима более существенная, в том числе финансовая, поддержка со стороны районных и областных органов государственной власти.
  А новому руководству Центра гончарства ради сохранения городенской гончарной традиции и дальнейшего её развития пожелаем успехов в этой непростой, но благородной работе. В том числе, на путях развития регионального туризма, где одним из эффективных средств привлечения туристов в Городную может стать реклама и мелкие керамические сувениры, максимально соответствующие по форме, цвету и орнаментации традиционным городенским изделиям из глины. Останется открыть в Центре лавку сувениров керамических изделий да чайную в стиле старинной мещанской корчмы.
  Результаты проведённого исследования, актуализирующие городенское гончарство как историко-культурную ценность, могут быть использованы в качестве информации для разработчиков туристских программ, туроператоров и экскурсоводов.  Как отмечают специалисты, для туриста, помимо визуального созерцания важна информация. Важность таких знаний очевидна и для местной краеведческо-воспитательной работы среди школьников и молодёжи с целью развития патриотизма, воспитания чувства уважения к труду на земле своих предков.
   Автор глубоко признателен и благодарен старшему преподавателю кафедры истории славянских народов Брестского университетета им. А.С.Пушкина Жлобе Сафрону Павловичу и его бывшему студенту Денисовичу   Михаилу Григорьевичу за предоставленную возможность использовать материал дипломной работы “Ганчарны промысел на Беларусі (на прыкладзе вёскі Гарадная Столінскага раёна Брэсцкай вобласці). Особая благодарность Вечорко Алексею Фомичу, архитектору и научному руководителю проектов по исторической застройке г. Пинска за предоставленные архивные материалы про Городную межвоенного времени   и периода колхозного строительства, переводы с польского языка, фотографии и реконструкцию самой большой городенской глиняной тарелки. Автор благодарен и Киселю Валеру за возможность использовать его электронный ресурс “Городна - полеське местэчко”, где размещено огромное количество публикаций про Городную. Выражаю большую благодарность Милюченкову Сергею Алексеевичу, старшему научному сотруднику отдела архитектуры  института искусствоведения, этнографии и фольклора им. Кондрата Крапивы НАН Беларуси, кандидату исторических наук за его критические замечания, предложения и подсказки по доработке издания.  Особая признательность и благодарность Лобачевской Ольге Александровне, профессору кафедры этнологии и фольклора Белорусского государственного университета культуры и искусств, доктору искусствоведения за высказанные замечания  и советы по уточнению содержания издания. Автор благодарен и директору Городенского центра гончарства Козачку Василию Андреевичу за отдельные консультации по существу публикации.
                                                                                                                       Автор
                            
                              =====================================

   Городенским гончарством в предлагаемой публикации будем называть то, которое неразрывно связано с названием деревни Городная, расположенной в Столинском районе Брестской области. А название современного населённого пункта Городная, вполне очевидно, является производным от древнего «Городно», о чём убедительно свидетельствуют сведения из весьма авторитетных дореволюционных российских источников. Например: «Городная, или Городно, между реками Стырью и Горынью, весьма древнее поселение, неоднократно упоминаемое в летописях» [1,С.388].      
   Более конкретные сведения находим у Грушевского А.С. (историка, этнографа, литературоведа, архивиста), который в результате своих исследований пришёл к выводу: «К югу от течения Припяти между Горынью и Стырью лежит дреговичский город Городно; здесь в XII веке княжила отдельная княжеская линия, к которой принадлежал и Всеволодко (1127г.) … В описании похода 1127 г. мы встречаем Всеволодка Городенского и Вячеслава Клеческого. Первого из них – названного Городенским по уделу Городно (ныне м. Городно – Пинского уезда) можно считать мелким удельным князем при линии Изяславичей» [2, С.19,50-51].
   Действительно, в двух километрах от нынешнего расположения Городной находится городище. Можно не сомневаться, что на этом месте находился древнерусский город «Городно», упоминаемый А.С. Грушевским при описаниях княжеских междоусобий. Конечно, городище давно заросло лесом, но при желании там легко можно обнаружить следы оборонительных валов и рвов, а также оставшийся водный след от протекавшей здесь реки, которая впадала в Горынь или Припять и обеспечивала связь с другими древнерусскими городами. Но, как ни странно, археологические раскопки этого городища никем  не проводились.
   Тем не менее, известный советский археолог Ю.В.Кухаренко, в небольшом издании «Первобытные памятники Полесья» приводит следующую информацию: «99. Городное, дер. Примерно в двух километрах к северо-востоку от деревни, сразу же за валом городища в урочище Замковиско, имеется поселение тшцинецкой культуры. На песчаной поверхности этого поселения, обследованного нами в 1955 году, встречаются обломки, характерные для этой культуры глиняных сосудов (Табл.V,10; Табл.VI,13) [3,С.19].

Фрагменты глиняных лепных сосудов тшцинецкой культуры, найденные сразу же за валом городенского городища, относящиеся к эпохе бронзового века.

    Конечно, жаль, что нашими археологами раскопки в районе городенского городища и в самом городище не проводились. Зато, по свидетельству Янины Оранжиной, такие раскопки в межвоенный период проводились поляками под руководством инженера-керамиста Исследовательской станции народной керамики П. Пянтковского: «Вблизи Городно (на Полесье), в месте, где с незапамятных времен не было никакой деревни, раскопаны горны примитивной конструкции, которая используется и в настоящее время, а в горнах найдена посуда тех же античных форм, какие используются и сейчас. Раскопаны так же черепки посуды с оттисками плетенки» [4, С.101]. Со слов инженера-керамиста найденным горнам было не менее 2000 лет [5,С.36]. К сожалению, более конкретными материалами этого исследования мы пока не располагаем.
  Заметим также, что по данным многочисленных археологических раскопок и музейных экспозиций, гончарство на Беларуси было распространено почти везде, где имелись месторождения глины. А залежи уникальных глин близ деревни Городная, несмотря на многовековую самотужную  и промышленную их разработку в XX веке,  остаются пока далеко не  полностью исчерпанными. Городенцы  испокон веку добывали глину в основном вдоль дорог, в доступных местах, лежащую ближе к поверхности земли. И даже прямо в деревне. Водоём в центре современной Городной, где хорошо прижились белые караси, так и называется - «Глинки».
  По данным Белорусской энциклопедии под редакцией Г.П. Пашкова и др. [6, С. 42] разведанные запасы глины в Городной составляют 9 млн. метров кубических, а перспективные  - 2,2 млн. кубометров. Можно предположить, что эти месторождения глины ждут своих предприимчивых разработчиков и своих будущих бизнесменов-инвесторов. Напомним, что ещё в конце XVIII века разворотливый промышленник своего времени М.К.Огинский имел в Телеханах знаменитую фабрику фаянсовых изделий, где изготавливали богато украшенную столовую посуду, кафель для печей и каминов, различные скульптурные фигурки. Так вот, особую для этих фаянсовых изделий глину доставляли именно из Городной (Grzegorz Rąkowski, "Czar Polesia", Oficyna wydawnicza "REWASZ", Pruszków, 2001).
Фаянс, как пишут в энциклопедиях, - это материал, из которого изготавливают посуду, предметы интерьера, архитектурные элементы, в том числе и кафельную плитку. В состав фаянса входит белая глина (наряду с различными добавками, определяющими его различные качества), которая всегда имелась в Городной. Поэтому, утверждение О.А.Лобачевской о том, что «Мясцовая гліна аказалася непрыдатнай для вырабу кафлі» [7, С.232] не является  достаточно убедительным. То, что различным польским организациям не удалось в межвоенное время «наладзіць у Гарадной вытворчасць кафлі» ещё не означает, что городенская глина была непригодной для изготовления облицовочной плитки. Кстати, польским организациям не удалось в Городной наладить и производство горшков по своим околонаучным технологиям, о чём будет рассказано ниже.
    Таким образом, на основании изложенного выше, с полной уверенностью можно утверждать, что месторождения глины в районе современной деревни Городная использовались человеком для изготовления керамических изделий уже в бронзовом веке. При этом надо иметь в виду, что бронзовый век на территории Беларуси выделяется археологами весьма условно, поскольку здесь нет месторождений меди и олова. Следовательно, можно предположить, что для так называемого бронзового века на нашей территории во многом были характерны и черты предыдущей эпохи – эпохи неолита, то есть заключительного периода каменного века.
    В те времена, как считают археологи,  гончарство имело целью изготовление ёмкостей для приёма пищи или сосудов для хранения еды, которую неолитическая община иногда имела в своём распоряжении сверх необходимого. Постепенно увеличивалось количество и разнообразие форм и размеров лепных вручную сосудов, улучшался их обжиг, усложнялась орнаментация. При этом в глиняное тесто, из которого изготавливали сосуды, добавляли растительную примесь, толчёный камень или песок. После чего из глиняных лент лепились толстостенные сосуды, поверхности которых укреплялись способом торцового налепа, бокового прилепа и тщательного заглаживания гребёнкой.  Затем сосуды подсушивались и обжигались на открытом костре. В конце неолитического периода появляются горшки для приготовления пищи, сосуды для жидкостей, миски, кубки и другая глиняная посуда [8, С.67-114].

Музейные реконструкции толстостенных сосудов эпохи бронзового века, выполненные из глиняных лент с применением способов торцового налепа, бокового прилепа и заглаживания поверхностей гребёнкой.

   Конечно, своеобразной революцией в гончарном производстве стало появление гончарного круга, что способствовало массовому производству бытовой посуды, а также оказало значительное влияние на формы изделий и их внешний вид с точки зрения эстетики. А предшественницей круга принято считать неподвижную круговую формовочную подставку.  Исключительно высоко оценивая значение этой подставки, академик Б.А.Рыбаков писал, что от её изобретения «оставался только один шаг к тому, чтобы надеть деревянную подставку на ось и вращать её вместе с горшком» [9, С.53]. Так появились ручные гончарные круги.
  В своих публикациях [9;10] известный белорусский историк и этнолог С.А.Милюченков, ссылаясь на  Б. А. Рыбакова и труды других археологов, описывает историю появления и дальнейшего совершенствования гончарного круга следующим образом: «На территории Белоруссии начало применения гончарного круга славянскими племенами относят к X веку. … Переход от ручных гончарных кругов к ножной конструкции с точки зрения ремесленной техники означал заметный шаг вперёд, что сразу же разрешило проблему непрерывного вращения и освободило обе руки мастера»[10, С. 53-59].
  Что касается использования гончарных кругов городенцами, то со слов потомственного городенского гончара Ф.В.Шелеста, сказанных им в 1965 году[11], следует, что посуда в Городной в «последнее время» изготавливалась на круге, который назывался «немец». Он прост по своей конструкции, но имеет некоторые детали металлические. Главной деталью этого круга был «спода́к», то есть большой деревянный хорошо уравновешенный и отцентрированный круг внизу, и «головка» -  верхний рабочий кружок. Сподак и головка связывались между собой по центру при помощи деревянной оси, на которую внизу набит металлический «шпень», то есть оська. «Просты круг» тоже имел сподак и головку, но они связывались между собой обычно шестью «цепка́ми» (тонкими вертикальными деревянными палками) по кругу недалеко от центра, хотя встречались и круги с четырьмя цепками. «Стародавны» круг был без «сподака́», крутили его не ногами, а рукою за головку. 
   Обращаем внимание читателя на то, что цитирование городенского гончара здесь производилось в переводе местного диалекта на современный русский язык. А профессионально-специфические для городенских гончаров слова, знакомые автору данной статьи с детства, мы выделяли здесь и будем выделять дальше курсивом.
   Наглядно переходы от древнего настольного гончарного круга и ручного цепкового с неподвижной осью к современному (электрическому) можно проследить по прилагаемым фотографиям. За неимением фотографии городенского ручного (цепкового) круга мы предлагаем посмотреть фотографию аналогичного ручного круга района озера Нарочь из монографии  О.Лобачевской [7].


Разновидности гончарных кругов от стародавних до современных:
а) художественная реконструкция гончара за настольным ручным кругом из Национального исторического музея Республики Беларусь;
б) ручной цепковый круг с неподвижной осью (1916 г.- фото немецкого исследователя Ф.Куршмана в районе озера Нарочь);
в) ножной цепковый круг с неподвижной осью (Городная, 1912 г.- фото И. Сербова);
г) ножной быстроходный круг с подвижной осью (Городная - фото М.Денисовича);
д) гончарный круг с электромеханическим приводом конструкции Ф.И. Вечорко (Городная - фото А.Вечорко);  
е) современный компактный электрический круг ( Городная, 2014 г.- фото автора).

   Имея материалы археологических раскопок в районе городенского городища и в самом городище, возможно, мы располагали бы многими артефактами, свидетельствующими об особенностях городенского гончарного производства до XV века. Ибо письменные упоминания о Городной как крупном гончарном центре появляются только в XV веке. Ссылаясь на исследования белорусских и польских авторов, об этом пишет кандидат исторических наук И.С.Чернякевич: «Городная - вядома даследчыкам Палесся па большасці як буйны ганчарны цэнтр, дзе выраблялася белагліняная кераміка, што за­бяспечвала патрэбы ў посудзе значнага рэгіёна – амаль усё цэн­тральнае і ўсходняе Палессе. У гэтай сваёй якасці Гарадная ўпамінаецца ўжо ў XV ст.» [12, С. 498].
   Всякое гончарное производство начиналось и начинается из выбора и добывания глины, подготовки формовочной массы. А глины бывают разные. В Городной – это белая, серая, чёрная и красная глина.  По технологическим свойствам городенские гончары выделяют: тлустую (жирную, пластичную) и толокнявую, то есть не пластичную глину, а ту, которую можно и нужно толочь перед применением.
  Вот как информирует исследователя Веренича В.Л. уже упоминавшийся нами потомственный городнянский гончар Шелест Ф.В.: «Подбираем хорошую  тлустую глину и толокнявую. Если глина сильно тлустая, то подмешиваем к ней толокно. Чёрная глина – самая тлустая, белая почти такая же, а тёмно-серая глина - толокнявая, из неё одной ничего не сделаешь» [13]. Здесь следует пояснить, что таким смешением глин решалась задача оптимального сочетания лёгкого формирования горшка методом вытягивания на вращающемся круге и его будущей огнеустойчивости при обжиге.
  Продолжает рассказывать Шелест Ф.В.: «У нас в Городной горшки делают так. Сначала едем и копаем глину, выбираем глину хорошую. Раньше горшки делали, смешивая три сорта глины, а теперь дошли до практики делать горшки из одного сорта глины. И хорошие горшки получаются.  Такие,  как и раньше.»[13]. Заметим, что Милюченков А.С. связывает эту «практику» с появлением ножного быстроходного гончарного круга. «Выкарыстанне рамеснікамі аднаго гатунку гліны – параўнальна нядаўняя з’ява. Яна пашыралася, выцясняючы іншыя рэцэпты састаўлення фармовачнай масы. Гэта адбывалася першапачаткова ў пасяленнях гарадскога тыпу і было звязана з масавым пераходам пачынаючы з XV ст. да нажного ганчарнага круга з хуткім ходам і вытвочасці посуду ў тэхніцы выцягвання”[10,С.138].
   Что касается подготовки формовочной массы городенскими гончарами, то она хорошо описана  в дипломной работе студента Денисовича М.Г., выполненной на кафедре истории славянских народов Брестского государственного университета им. А.С.Пушкина под научным руководством  С.П.Жлобы [14].
   Вот, что зафиксировал М.Денисович в своём полевом дневнике по данному вопросу. Глину добывают в ямах, нередко со значительными подкопами в сторону залегающих пластов, глубиною 1.5-2м. Средства труда обычные – металлическая лопата и мотыга. Накопанная глина там же в яме режется на  кусочки, перемешивается, поливается водою и месится ногами. Порезанная затем на куски весом па 15-20 кг глина выбрасывается наверх, складывается в кучу или сразу  грузится на воз. На хуру  посуды требуется 20-25 таких кусков глины. Глину привозят домой, вносят в хату и падвергают следующей обработке. Сначала глину смешивают, то есть кладут пластами один на другой, чередуя ряды тлустой (чёрной)  глины и ряды толокнёвой (нежирной).  После этого глину сбивают довбенькою (большим деревянным молотом) в бабу (продолговатый стожок), а затем обычным двуручным стругом строгают бабу поперёк пластов на тонкую стружку. Стружку снова сбивают в бабу и опять строгают. Если глина получается не плотной, её приходится таким же образом приготавливать и третий раз» [14, Приложение 1]. Добавим только, что струг обычно делают из косы, и во время тонкого строгания глиняной бабы удаляют мелкие камешки, корешки, веточки и другие ненужные примеси. А непосредственно перед изготовлением горшков на круге глину старательно разминают руками на лаве. Затем глиняную массу разделяют на круглые грудки по величине будущих горшков из расчёта на рабочий ранок, день или вечер.
   На территории нашей республики выделяются три основных способа формования горшков на гончарном круге: “Першы звязаны з выкарыстаннем толькі прыёмаў ручной лепкі (выцісканя і налепу), другі –выцягвання. Трэці напрамак камбінаваны”[10, С.141]. Для городенского гончарства со времён появления гончарных кругов характерен именно второй способ -  способ вытягивания. Как это происходит, проследим по словесной зарисовке, взятой из полевого дневника М.В.Денисовича.  Разделав очередной пласток глины на грудки, гончар садится за круг и начинает делать горшки. Возьмёт грудку, посадит её плотно на головку круга и, сидя на лаве, начинает ногами крутить круг. Обмакнув руки в воде, которая стоит на лаве в какой-нибудь посудине (омочка), гончар сжимает ладонями глину и вытягивает её вверх. Затем прокручивает пальцем в центре углубление и растягивает, расширяет его большими пальцами изнутри, придерживая стенки снаружи ладонями. Одновременно стенки осаживаются вниз. Затем левой рукой изнутри, а правой снаружи гончар подтягивает стенки задуманной посудины вверх, выводит их и опять осаживает немного вниз. Осаживают и подводят вверх   раза   три-четыре.   Сужая будущий горшок сверху, делают венца   (бортик), и опять тянут вверх.  Всё время нужно потягивать шире и выше. Затем окончательно выгибается венце, и горшок готов. Руки при этом часто смачивают, глина под руками делается скользкой, растворяется. Этот  тонкий жидкий слой глины (шлиг) снимается по ходу дела.


Фрагменты процесса изготовления горшка на гончарном круге
                                                                                                                                        
   При этом гончар должен устойчиво держаться на лаве во время движения круга.  При неточном или неудачном движении рукой во время формования горшка глина свернётся, расползётся, и заготовка испортится. Учитывая всё это, гончар перед тем как  идти за круг, не пил спиртного, ибо когда  крутишь ногами круг, то невозможно удержать руки от шатания. Когда горшок готов, гончар берёт специальный нож и ровненько выводит стенки. Совсем иначе делают ушко, т. е. ручку горшка. На ухо глина берётся более мягкая, чем на горшок, потому что оно может треснуть. Для этого калачик глины  вытягивают в длину тремя пальцами, затем срезают накосяк. При этом место среза должно быть сухим, для чего ганчар просто обтирает его  о свои штаны, а затем уже прикрепляет ухо двумя пальцами к стенкам изделия. [14, Приложение I].
   Перед тем, как снять горшок с круга, гончар мог нанести на него украшение. Наиболее древний декор, который встречается на старых горшках, выполнялся в технике гравировки, когда узоры наносились на  сырую поверхность изделия деревянным ножиком  во время вращения гончарного круга.  Орнаментальные композиции состояли из “поясков”,шнурочков”, “рубежиков”, представлявших собой волнистые линии, рисочки или насечки, а также примитивные растительные узоры. Особенно красивый художественный эффект создавала техника расписывания. Расписывали горшки специальной красной глиной – опискою. Для этого красную глину хорошо разминали и  высушивали. Перед расписыванием отламывали маленький кусочек и  размачивали в небольшом горшочке. Описка наносилась на вращающийся горшок с помощью кисточки из 3-4 куриных пёрышек. Широкую посуду    (миски, тарелки) расписывали не только снаружи, но и внутри. Примечательно, что опискою в Городной называли не только специально подготовленную красную глину, которую в научной среде называют ангобом, но и сам процесс расписывания горшка. Готовый декорированный или простой горшок срезали (подрезали) тончайшей жёсткой проволокой (струной), но только не ножом, как это может кому-то показаться. Затем снимали горшок с круга и ставили на лаву.


Традиционные городенские горшки, декорированные способом гравировки, описки красной глиной, а иногда сочетанием того и другого.

  Образцы городенской посуды, декорированной опиской из красной глины,  изготовленные Я.Киселём в 1920-е годы, а позже и другими гончарами, находятся сейчас в некоторых музеях Республики Беларусь, в том числе в отделе древнебелорусской культуры Центра исследований белорусской культуры, языка и литературы НАН Беларуси.
   Особого подхода требовало изготовление городенскими гончарами самого большого горшка – поляка. К сожалению, сегодня мало кто может рассказать подробности этой технологии. А специальных публикаций по этому вопросу, как считает С.А.Милюченков, - нет вообще.  Хотя, например, Вл. Короткевич, будучи в Городной вместе с Зеноном Позняком, в своё время кое-что записал  со слов деда Козачка.  В переводе на русский Вл. Кудинова это выглядит так: «Мы колись робили великие гляки. Звалися «поляки». Не було кадушек, то робили их для насыпки. Велизные, то и станок был иным. И гончар стоит навколишки, а руку внутр до подмышки тянеть. Тэпэр забыли» [15,С.42]. Вот и всё. К тому же в подстрочном пояснении слово «навколишки» объясняется как «рядышком», хотя, на самом деле, это «на коленях, на коленках».
   Дополнением к этому может служить информация  учителя языка и литературы Городнянской средней общеобразовательной школы, нынешнего директора Городенского центра гончарства - Козачка Василия Андреевича, однофамильца деда Козачка. Во-первых, для изготовления поляка применялся круг с головкой значительно большего размера, чем для изготовления обычных горшков. Во-вторых, возле круга работали одновременно два гончара: один крутил руками сподак круга; другой, сидя на коленях на лаве, занимался формированием горшка. В - третьих, поляк, как и другие горшки, изготавливался из одной грудки глины. В-четвёртых, вытягивая стенки горшка до полной высоты, гончару приходилось запускать руку внутрь горшка на всю длину, до самого плеча. Вот почему на лаве нужно было сидеть на коленях. Такой горшок снимался с круга очень осторожно и не сразу, а после того, как хорошенько подсыхал.
  Надо отметить, что изготовление таких горшков не было массовым, в этом не было необходимости, зерно и другие сыпучие продукты хранили также в деревянных кадушках, бочках и т. п. Скорее всего, эти большие горшки производились по заказам и не всеми, а отдельными гончарами на специальных кругах. Тем более, что не все гончары были способны, даже по своим физическим данным, выполнять такую уникальную работу. Подтверждение тому находим в статье «Полесское гончарство» Дмитрия Георгиевского, хранителя Полесского музея в Пинске, где была собрана солидная коллекция городенской керамики: «Кроме упомянутой оригинальной посуды раньше изготавливали в Городно глиняные тарелки, которые в настоящее время являются музейной редкостью, как равно редкостью являются очень большие сосуды для хранения зерна. Те сосуды изготавливал гончар, у которого были очень длинные руки, потому как высота сосуда зависит от длины руки мастера» [16]. Статья была опубликована в 1938 году в краеведческом издании: «W poleskiej kniei».
    Что касается городенских глиняных тарелок как музейной редкости, о которых писал Д. Георгиевский, то в 2013 году при производстве земляных работ по улице Ленина в Пинске (в культурном слое восемнадцатого века) были найдены фрагменты этой оригинальной посуды. На следующем рисунке представлена реконструкция раритетной городнянской тарелки, которая, как и горшок поляк, была достаточно больших размеров (42 см в диаметре). Автор предложенной реконструкции - архитектор, научный руководитель проектов по исторической  застройке  города Пинска Алексей Фомич Вечорко.

Самый большой городенский горшок «Поляк» из музейной коллекции отдела древнебелорусской культуры Центра исследований белорусской культуры, языка и литературы НАН Беларуси и реконструкция самой большой городенской глиняной тарелки, давно ставшие музейной редкостью.

   Не менее ответственным этапом изготовления горшков является их сушка. После того как на лаве сырые горшки затвердеют их обтирают, удаляя и заглаживая заусенцы возле донышка, оставшиеся после срезания с головки круга. Для сушки в Городной горшки ставили на пятра, то есть доски, расположенные на балках под потолком, на таком расстоянии между ними, чтобы можно было свободно подойти и поправить, повернуть или переставить посуду. А возможно и замазать жидкой глиной (шлигом) образовавшиеся дырочки, неровности после удаления мелких камешков. Для полной просушки горшков требуется 10-12 дней, после чего их можно уже ложить в горон и обжигать. Особая осторожность требовалась при  сушке, траспортировке к горну и последующему обжигу самого большого горшка - поляка.
   Обжиг горшков в Городной в последние столетия производился в круглых одноярусных горнах, в которых топка с двумя проходами (ноздрами) и камера для обжига разделялись склеповым перекрытием с чероном, в котором оставлялись отверстия для огня. Горны более чем на половину заглублялись в землю. В Городной они были, как правило, общественными, и стояли на каждой улице. Однако имелись и собственные, индивидуальные горны, особенно в периоды гонений со стороны властей.
  С городенскими горнами связаны многие воспоминания детства автора данной статьи. Тёплыми летними вечерами у горна перед огнём собирались свободные от поездок с горшками гончары и обсуждали разные вопросы. Это было одно из мест их общения. А мы, подростки, сидели за их спинами и с интересом слушали различные истории, небылицы, шутки. А ещё в не полностью остывших горнах ночевала местная психически ненормальная женщина. Звали её Тодося. Вероятно, от имени Феодосия, что в переводе с древнегреческого означает «данная богом». Тодося была страшная: вся в лохмотьях, с длинными, распущенными седыми волосами, вымазанная в печную копоть и постоянно говорящая что-то своё, не всегда понятное для других. Тодосей пугали маленьких детей, когда те капризничали или не слушались. Вспоминается и то, как старший брат Иван по заказу Столинского краеведческого музея лепил из глины макет городенского гончарного горна. После высушивания и обжига горон был передан заказчику в качестве музейного экспоната.
   В летнее время горшки сразу загружают в горон, а в зимнее - горон предварительно прогревают. Укладка горшков в горне производится в следующем порядке: первый ярус горшков ставится дном на черон, второй - дном кверху, третий - опять дном вниз и так далее до самого верха. После полной укладки горон сверху покрывают добрым слоем черепков, и разводят в топке огонь. Используют для обжига как хвойные, так и мягкие лиственные породы дров, иногда для этого заготавливают целые стожки выкопанных корчей.  Чтобы горшки не потрескались от резкой смены температуры, вначале в течение 1-1,5 часа поддерживают слабенький огонь. А в целом, при дровах среднего качества, обжиг продолжается восемь-десять часов. Заканчивают обжиг, когда черепки наверху горна раскаляются добела. Этот момент очень ответственный.  Ибо, когда  перепалишь – будет много набережных (перепаленых) горшков, а когда недопалишь — будут недопалки.  Хорошо выпаленый горшок - белый и звонкий. Недопалок не звенит, а перепаленый горшок тоже не звенит, а только дребезжит. Недопаленые и перепаленые горшки никакого хода не имеют [14, Приложение 1].
   Первично обожжённые горшки называют простыми, в отличие от поливаных. А поливать их в Городной стали ещё в 20-х годах прошлого века. Правда, в межвоенное время поливниками были в подавляющем большинстве евреи. Из православных городенских христиан вначале поливником был лишь один человек - Вечорко Николай.  К концу 30-х годов  поливать посуду научились еще несколько городенцев-белорусов [11]. Но за время войны евреев в Городной по известным причинам не стало. Вот почему сразу после войны и Яшчэ ў пачатку 50-х гадоў у Столінскім раёне на рынках пераважна сустракаўся не паліваны посуд, а традыцыйны белагліняны з гараднянскім арнаментам, выкананым чырвоным ангобам”[7, С.241].
    Однако, поливание горшков было исторической неизбежностью, ибо полива придавала горшкам дополнительную крепость, водонепроницаемость, лучше отмывалась, неплохо смотрелась с точки зрения эстетики. И такие горшки, естественно, стоили значительно дороже, чем простые, что и составляло финансовую прибыль городенских поливников. Так, известный в то время польский репортёр Ксаверий Прушинский, побываший в Городной в 1934 году, в газетной статье писал, что поливники закупали у гончаров посуду по 3 гроша за штуку, а после покрытия их глазурью продавали оптовикам от 10 до 20 грошей за штуку. Постепенно, к концу 50-х годов ремесло поливания горшков освоили все городенские гончары и, таким образом, перестали нуждаться в посреднических услугах особых поливников.
    Полива в Городной изготавливалась из свинца, который сначала расплавляли в чугунке и там же пережигали до окисла (порошка жёлтого цвета), после чего с добавлением воды и глины перемалывали в жорнах один или два раза до нужной консистенции. Глину, как правило, готовили из черепков бракованных невыпаленных горшков, раздробленных в порошок. Иногда добавлялись окислы других металлов, что позволяло варьировать цветами поливы от светло-жёлтого до изумрудно-зелёного. Поливают горшки не сырые, а только палёные. Политая посуда в зимнее время сохнет целую ночь, а летом на солнце высыхает за один час. Политые и просохшие горшки укладывают в горон и обжигают так же, как и простые, но только на пару часов дольше и более сухими дровами.


Поливание и второй обжиг горшков мастером Шелестом А.В.(Фотографии из дипломной работы студента Денисовича М.Г. научный рукводитель  С.П.Жлоба)

   К сожалению, в связи с полным переходом на поливу и с общим упадком гончарного производста, начиная с 60-х годов, уже к концу 70-х мастерство изготовления традиционной городнянской посуды стало утрачиваться. Когда-то городнянская традиционная белоглиняная посуда отличалась не только светло-кремовым цветом черепка и объёмистыми, шароподобными формами, но и разнообразным декором в  виде гармоничного сочетания волнистых и прямых поясков различной толщины, ритмически упорядоченных косых чёрточек, дужек и других элементов украшения. Особым спросом до появления поливы пользовались посуда, украшенная опиской, то есть водным раствором железистой глины красного цвета, которая частично впитывалась в сырое изделие, подвергаемое затем обжигу.
    К концу 1920-х – началу 1930-х годов стараниями хранителя музея в Пинске Дмитрия Георгиевского была собрана солидная коллекция именно городенской керамики. Аналоги посуды образцов XVIII – XIX столетий  выполнил и безвозмездно передал музею потомственный гончар Павел Вечорко. «Калекцыя налічвала 18 відаў традыцыйнага посуду Гарадной розных форм і памераў. Гэты разнастайны асартымент белаглінянага посуду і паліваных вырабаў, а таксама дробныя сувенірныя формы, падсвечнікі і іншыя сучасныя вырабы можна ўбачыць і на фотаздымку Паўла Вячоркі, які быў зроблены Д. Георгіеўскім 12 жніўня 1933 года.
  У 1930 годзе калекцыя Палескага музея налічвала некалькі дзесяткаў узораў гараднянскай керамікі. У ёй былі прадстаўленызбаны, слоікі, гаршкі, міскі, кубкі,талеркі, формы для булак, хлебніцы, “варэніцы”, сальнічкі, падстаўкі для яе, кубачкі- кружкі мамзелькавыя, маслёнкі з накрыўкай, якія ўяўлялі сабою традыцыйныя ганчарныя вырабы і спробы прыстасавання гараднянскага посуду да гарадского спажыўца. Георгіеўскі неаднаразова выязджаў у Гарадную. Акрамя посуду ім былі набыты прылады працы ганчара, пробы гліны і праведзена фотафіксацыя працэсу працы ганчароў” [7,С.331-332]. 
  К сожалению, эта коллекция городенской керамики за время войны пропала. Возможно, её вывезли в Германию, а может быть просто растащили на сиюминутные бытовые нужды. Как поясняет старший научный сотрудник Музея белорусского Полесья Е.С.Северин, из 11195 музейных предметов, которые были в музее до войны, после войны их насчитали всего 1730. Бесследно пропал и сам Д. Георгиевский, арестованный органами НКВД в первый день войны, 22 июня 1941 года.
  Большая коллеция традиционной городнянской посуды (178 единиц) была собрана в 1976, 1980 и 2008 годах в Национальном музее народной архитектуры и быта Украины в Киеве. “Найчисельнішу групу музейної збірки становлять виготовлені в кінці 1970-х років Вечорком Олександром Павловичем неполив’яні білоглиняні вироби, більшість з яких декоровані опискою»[17, С.48-53].


Авторы музейных коллекций городенской керамики Павел Вечорко (слева)
и его сын Александр Павлович Вечорко

   Анализируя коллецию А.П.Вечорко, искусствовед отдела “Полесье” этого музея Диана Копьёва отмечает следующее:  “Музейна колекція городенської кераміки ілюструє зміни в гончарному виробництві осередку останньої чверті ХХ – початку ХХІ ст. … На виробах Вечорка О. П. розписи досить примітивні. У них відсутні легкість та делікатність декору, що були притаманні виробам кінця ХІХ – початку ХХ ст.»[Там же].
  Но это вовсе не означает, что с переходом от традиционных гончарных изделий к поливаным городенские горшки утратили свою эстетическую привлекательность. Оценивая декоративно-художественные качества новых гончарных изделий, известный белорусский искусствовед А.Я.Сахута констатирует: “Са з’яўленнем палівы чырвонагліняны дэкор аказаўся непатрэбным. Мастацкае аблічча вырабаў пачало стварацца іншымі сродкамі – кантрастамі колераў і маляўнічымі падцёкамі сінявата-карычневай, зеленаватай, залацістай палівы на амаль белым фоне чарапка” [18,С.38].


Современные городенские горшки, поливаные разноцветной глазурью.

  Накопать, привезти и подготовить глину, накрутить на круге разных горшков и высушить их, заготовить дров и выпалить горшки, затем полить приготовленной поливой и ещё раз выпалить – для гончара это ещё не всё. Горшки нужно продать. А продавали в розницу и оптом. В розницу - по ближайшим и не очень близким городам и сёлам горшки обменивали на деньги, зерно, лён, яйца и другие продукты. Оптом горшки продавали на месте поливникам, а также местным и приезжим перекупщикам. Именно для оптовой  торговли объективно требовалась единица или целая система количественной меры горшков.
   Милюченков С.А. выделяет на территории Беларуси три местные гончарные системы мер в зависимости от объёма глиняной посуды: полесскую, севернобелорусскую и западнобелорусскую, получившие распространение в IX – начале XX столетия в белорусских городах и местечках. При этом: Палеская сітэма мер склалася ў былым мяст. Гародна (в. Гарадная Столінскага р-на): мамзэлік (толькі гаршчок) – каля 0,5 л, мамзэль (гаршчок) і мамзэлевыя (міскі, збанкі, гарлачы, талеркі) – 1 л, паўзлівач, або семак (гаршчок), і семаковыя (міскі, збанкі, гарлачы, слоікі, вазоны) – 1,5 -2 л, злівач (гаршчок) і злівачовыя (міскі, збанкі, гарлачы, слаі, макатры, глякі, вазоны) – 3 л, нярознак (гаршчок) і нярознакавыя (міскі, збанкі, гарлачы, слаі, макатры, глякі,вазоны) – 4-6 л, пададзінец (гаршчок) і пададзінцовыя (міскі, збанкі, макатры, глякі) – 6-8 л, адзінец (гаршчок) і адзінцовыя (міскі, макатры) - 8-16 л, паляк (гаршчок) – звыш 16 л. Посуд лічылі на дзесяткі і фуры (ад назвы вялікіх калёс, на якіх развозілі ганчарны посуд). Фура раўнялася 100 умоўным дзесяткам.”[19].
  Заметим, что представленной таким образом “ганчарнай сістэме мер”, на наш взгляд,  именно системности и не хватает. Объёмы отдельных видов гончарных изделий определены здесь не точно, а весьма приблизительно. Но главный недостаток представленной “сістэмы” в том, что вообще не определён “умоўны дзесятак”, который и должен быть по идее системообразующим элементом. Суть истинной городенской системы количественной меры горшков, которой издавна пользовались  и пользуются настоящие городенские гончары, состоит в следующем:  «Хура – это 100 десятков. Один десяток – это 10 литров по объёму», - писал не по наслышке один из ныне покойных знатоков гончарного мастерства» [20,С.74]. А это значит, что на один десяток горшков надо изготовить 10 однолитровых мамзелей, или 5 двухлитровых зливачей, или 2 пятилитровых нерознака, или 1 десятилитровый одинец. А ещё есть семак (семь штук на десяток), есть и поляк – самый большой горшок, объёмом 15 литров, то есть один на полтора десятка.
   Можно предположить, что эта система мер была введена, скорее всего, евреями с того времени (начало межвоенной Польши), когда они стали покупать горшки у городенских гончаров оптом для их поливания глазурью и дальнейшей перепродажи. А до этого (при царизме) неполиванные, простые горшки городенцы исчисляли не десятками литров как единицей меры, а сотнями штук. И тогда на одну хуру приходилось значительно больше горшков. Например: одинцов – 150 штук, нерознаков – 300, зливачей - 500, семаков – 700, мамзелей – 800 [13]. А самый большой горшок поляк мог быть объёмом не 15, а 16 и более литров. Всё это круглые горшки для приготовления пищи или хранения сыпучих продуктов, но горшками городенцы традиционно называют и всю гончарную посуду, в том числе миски, макотры, баньки, вазоны, глечыки (кувшины с одним или двумя ушками) и гладышки (похожие на глечыки, но без ушка) и другие.               
    Резюмируя, можно сказать, что с приходом в 20-х годах прощлого века  Польши городенское гончарство как бы модернизировалось: появилась полива и утвердилась более цивилизованная система количественной меры горшков. Предпринимались и другие попытки модернизации, в том числе на околонаучной основе. Например, Ванда Шрайбер, являясь в 20-е годы руководителем Керамической исследовательской станции под Варшавой, активно занималась изучением состояния дел в гончарных промыслах Западной Беларуси, в том числе и в Городной. Об этом подробно пишет О.А.Лобачевская: «Пры дапамозе Ванды Шрайбер у 1924-1925 гадах лёсам Гарадной – сапраўднага запаведнікам ганчарства – пачалі займацца Палескае таварыства дапамогі народным промыслам і мясцовыя ўлады. На той час у Гарадной было 215 майстэрань, дзе акрамя саміх ганчароў працавалі 40 членаў іх сямей. Такім чынам, у ганчарнай вытворчасці было занята 255 чалавек, што пры колькасці жыхароў больш за 2800 чалавек складала 10% ад агульнай колькасці насельніцтва. Для сямей Кісялёў, Вячоркаў, Гембіцкіх і іншых занятак ганчарствам быў патомны. … Амаль увесь гандаль гараднянскім посудам знаходзіўся ў руках мясцовага яўрэйскакга насельніцтва, якое складала 15% ад усіх жыхароў Гарадной. У Гарадной нават існавала асаблівая форма пасрэдніцтва паміж ганчаром-вытворцам і пакупніком -  дапрацоўка непаліваных гараднянскіх вырабаў з мэтай надання ім палівы з наступным продажам па значна высокай цане. Гэтым займалася мясцовая картэль перакупшчыкаў, якія мелі ўласныя печы для апалу з палівай і эксплуатавалі гараднянскіх ганчароў” [7, С. 229-231].
    Надо признать, что приведённые выше цифры по занятости городенцев в гончарном производстве не вполне соответствуют реалиям того времени. На самом деле, согласно спискам избирателей в Сейм Речи Посполитой от 5 октября 1922 года, в Городной в то время вместе с хуторами Ревник, Лука и Лучица насчитывалось 286 домов мещан христиан, а отдельных хозяйств – 373. Во многих домах жило по нескольку хозяев. Например, родители и женатые сыновья, имевшие свою семью. В некоторых домах совместно с хозяевами проживали не родственники, а «подсуседи». Род занятий всех мещан христиан, за исключением священника, учителя, фельдшера, слесаря и полицейских, указан как земледелец-гончар. В их число входили и жители хуторов, выехавшие туда в разное время из Городной, но продолжавшие заниматься традиционным ремеслом [21]. Таким образом, практически все хозяйства мещан христиан  в то время занимались гончарным производством, включая женщин, подростков и детей, которые помогали приготавливать глину, подносить дрова, переносить горшки и т.д.
  Еврейская часть населения тоже принимала в этом участие. В Городной тогда насчитывалось 96 еврейских домов, в которых размещалось 116 отдельных хозяйств. Шесть из них отмечены как поливники, а сорок пять еврейских хозяйств - как торговцы, без указания каким именно видом торговли они занимались [Там же]. Нет сомнений в том, что многие из них занимались оптовой скупкой и перепродажей городенской керамики. Таким образом, получается, что не 10%, а подавляющее большинство жителей Городной того времени занимались гончарным производством или реализацией готовой гончарной продукции.


                                                     
В Городной почти все занимались горшками: а) подростки помогают копать глину;
б) перекупщик горшков Янкель и гончар Лигор Гмир; в) дети носят дрова к горну;
г) женщина поливает горшки глазурью.

   Заметим также, что исследователи городенского гончарства в межвоенный период часто сетовали на то, что “эксплуатацыя” гончаров евреями-перекупщиками достигала 500% прибыли [7,С.231]. При этом, однако, упускалось из виду, что это не чистая прибыль. Из этой прибыли надо вычесть стоимость дорогой поливы, дров для повторного обжига, непростой технологии труда, затрат времени на приготовление поливы, само поливание, обжиг и продажу готовых горшков. Таким образом, евреи-поливники и посредники были такими же «богатыми», как и все остальные городенские евреи-ремесленники и мелкие торговцы. Это была преимущественно еврейская беднота, среди которой были, к примеру, кузнец, сапожник, портной, столяр, плотник, мельник, учитель, извозчик и владельцы небольших гостиниц. Богатые евреи жили в средних и больших городах. Наверняка, среди них были и владельцы специализированных магазинов в Пинске по продаже керамической посуды, которую они получали от евреев оптовиков из Городной. Это были магазины  Пинскера Р. на площади Рыночной, 28; Стака М. на пл. Рыночной, 90 и  Кагана М. на пл. Рыночной, 92 [22].
    Не имели большого дохода и те гончары, которые самостоятельно вывозили горшки на продажу по окрестным городам и сёлам. Нужно было заплатить за арендуемую фурманку, за коня, если не было своего. А главное, нужно было потратить до 20-30 дней времени со всеми расходами.  За это время гончар мог бы изготовить кучу горшков и сдать их посредникам. Поэтому, так убедительны слова А.Ф.Вечорко: « Асноўная масса ганчароў прадавала посуд оптам ці ў разброд адзін раз абпаленую, распісаную або ўвогуле без роспісу. Беларусу-ганчару прасцей было за 10 хвілін зрабіць гаршчок і абпаліць яго ў горне, чым займацца дарагой і складанай справай па яго паліванні”[23,С.349-351].
  В межвоенный период, как пишет О.Лобачевская, судьбою городенских гончаров интересовались различные польские учреждения и организации. “Польскія даследчыкі … выдзялялі беларускую кераміку ў асобную групу, характэрызуючы яе як выключна традыцыйную, з выразным архаізмам, якая прытрымлівалася старажытных форм і спосабаў аздаблення, выкарыстоўвала простыя першапачатковыя тэхнікі …Найбольш выразная і прыгожая кераміка паводле ацэнкі таго часу, выконвалася ў Гарадной” [7,С.227-228]. И тем не менее: “Ў адрозненне ад беларускай польская кераміка вызначалася як больш  развітая и дэкаратыўная” [Там же,С.227].
  Основные усилия этих учреждений и организаций были направлены на объединение гончаров в артель, кооператив, избавление от перекупщиков, а также на усовершенствование технологии гончарного производства. Одним словом, на приспособление гончарного промысла к требованиям польской гончарной культуры. Одна из польских публикаций того времени в переводе О. Лобачевской с польского на белорусский так и называлась: “Шрам Х. Прыстасаванне вырабаў народнага мастацтва і промыслаў да гарадской культуры”[7,С.235]. С этой целью на керамическую станцию под Варшавой были направлены двое городенских гончаров на специальные курсы. При помощи Варшавского товарищества поддержки народных промыслов на средства Столинского поветового сеймика была построена “усовершенствованная” печь для обжига посуды. Были предприняты аж три попытки создания в Городной гончарных кооперативов.
   Однако, такое внешнее вмешательство в традиционную, веками сложившуюся структуру гончарного промысла в Городной не оправдало возлагавшися на них надежд. Причинами безуспешности нововведений были не только противодействия со стороны перекупщиков, здоровый консерватизм и природная осторожность городенских гончаров, но и сомнительная эффективность самих нововведений. Например: “Столінскае павятовае кіраўніцтва, жадаючы палепшыць даходы ганчароў і абысці яўрэйскіх канкурэнтаў-паліўнікоў, пабудавала ў Гарадной вялікі горан, запраектаваны спецыялістамі па найноўшай тэхналогіі. Аднак посуд, аддадзены ганчарамі на абпал у ім, лопаўся” [23, С. 351].
   Более того, аренда этого горна городенским гончаром Киселём, который проходил обучение на керамической станции под Варшавой, “вызвала найфантастычнейшыя плёткі, якія падсілкоўваліся жыдамі-паліўнікамі; казалі, што кожны зарэгістраваны гаршчай будзе плаціць 70 зл. штомесяц за права карыстання з гэтага горну. Пастанова старасты пра рэгістрацыю гаршчаёў , якія развозілі гаршкі па вёсках, для выдачы ім ліцэнзій, якія патрабаваліся адміністрацыйнымі правіламі, выклікала на вёсцы моцнае абурэнне, якое засяродзілася на асобе Кісяля; пагражалі яму падпалам і нават сьмерцю.”Бо, казалі, раней езьдзілі і ніхто нас не пытаў, ці маем на тое права, а ад часу, калі Кісель быў у Варшаве, не даюць нам спакою”” [24, С. 339].
   Не имея успеха в Городной, Кисель  в числе двух других городенских гончаров, обученных “новым технологиям” на курсах под Варшавой, вынуждены были уехать из Городной и скитаться неведомо где. Озабоченный неважным состоянием народных промыслов на Полесье, Дмитрий Георгиевский в связи с этим писал Софье Якимович, жене директора Археологического музея в Варшаве: “Самым галоўным ганчарным цэнтрам на Палессі, з’яўляецца, як мне здаецца, Гарадная – мястэчка, што знаходзіцца ў глыбі Палесся. Гараднянская кераміка – гэта гліняны посуд прымітыўных традыцыйных формаў і дэкору. Дык вось, адзін з гараднянскіх ганчароў быў пасланы Столінскім сеймікам на керамічныя курсы ў Варшаву, дзе пасля заканчэння курса (дакладна не ведаю, колькі працягваліся тыя курсы) ён атрымаў тытул “экзаменаванага ганчара”. Гэты тытул усё перакруціў яму ў галаве. Па вяртанні ў Гарадную ён атрымаў ад сейміка новазбудаваную майстэрню з горнам для абпалу, дзе пачаў перад усім змяняць форму посуду, рабіць кафлю і вазы, якія, дарэчы, не мелі збыту. Прадпрыемства сейміка збанкруцілася, ганчар узяў на плечы ганчарны круг, мяшок гліны і пехатой пайшоў у Брэст. Хадзіў па арганізацыях і школах, дэманструючы выраб”палескіх” гаршкоў. Бачыў я гаршкі, зробленыя па навуцы, атрыманай на курсах, якія не маюць нічога агульнага з палескім мастацтвам. На паліцах магазінаў базараў народных промыслаў у Брэсці і ў Пінску бачыў я палескую кераміку, вырабленую гэтым “экзаменаваным ганчаром”. Базары без усякай крытыкі іх набываюць і прадаюць як рэгіянальныя палескія вырабы. Бачыў я турыстаў, якія купляюць такія “дзівосы”з  упэўненасцю, што прыдбалі палескія арыгіналы. Базары, не маючы супрацоўнікаў-рэгіналістаў,уводзяць турыстаў, што прыехалі на Палессе ў пошуку “экзотыкі”, у зман” [25, С.75-76]. Нам понятна озабоченность Д. Георгиеского по сути дела, но вместе с тем приятно удивляет его фантастическое измышение типа гиперболы “ганчар узяў на плечы ганчарны круг, мяшок гліны і пехатой пайшоў у Брэст”. Хорошо знающим вес глины и вес тогдашнего гончарного круга это напоминает подвиги древнегреческого героя Геракла.  Потерпела неудачу в Городной и попытка организаци гончарного кооператива,“на што была выдаткавана 15000 злотых. Аднак пасля члены кааператыва, засумняваўшыся ў поспеху, а таксама баючыся выплаты кошту будаўніцтва ў выпадку яго банкруцтва, забралі свае заявы” [23, С. 351].
   Именно поэтому, да ещё потому, что было прекращено финансирование исследовательской керамической станции, Ванда Шрайбер ещё в 1929 году вынуждена была признать, что “не трэба навучаць народных ганчароў ані ў школах для інструктараў , ані на курсах, не трэба даваць ім аніякай рады. Па прашэсці шмат гадоў адмоўна ацаніла тыя шчырыя па сваёй сутнасці намаганні і Яніна Аранжына: “Перабудаваць увесь ганчарны народны промысел – гэта была фантасмагорыя, навуковая фікцыя на тэму тэхнічнага прагрэсу””[7,С.234-235].
   Но где же и как обучались городенские гончары традиционному мастерству? В подавляющем большинстве – самостоятельно у своих родителей, родственников, соседей или знакомых. Хотя были и исключения. Например, при царской власти “Пінскае земства адкрыла вучэбную ганчарную майстэрню ў мястэчку Гарадное, дзе дзве трэці ўсяго насельніцтва ў той час займалася ганчарным промыслам. Майстэрня павінна была забяспечыць паляпшэнне тэхнікі ганчарнай вытворчасці. У 1912 годзе каштарыс на ўтрыманне майстэрні складаў 220 тысяч 80 рублёў [7,С.102]. Где и сколько городенских гончаров обучались на курсах стараниями польских организаций в межвоенный период уже говорилось выше.


Старый опытный городенский мастер даёт уроки молодому будущему гончару

   После войны, а также за всё время существования советской власти, организованного обучения гончарному ремеслу в Городной не было. Лучший гончар Республики Беларусь по итогам конкурса “Гончарный круг-2004” Шелест А.В. вспоминает: “Батька мой не пришёл с фронта. Жил я с матерью после войны. Бедность здесь была страшная, я пас коров, ходил всё время полуголодный. Бывало 12-летним пойду, посмотрю, как сосед делает горшки, и сам пробую. Так потихоньку и научился…”[26]. Арсений Васильевич, пока был жив, обучал секретам мастерства школьников в Городнянском Центре гончарства. Говорил, что из пары-тройки ребят могут получиться достойные гончары. При этом понимал, что для молодёжи это временное увлечение, и она вовсе не мечтает зарабатывать себе этим на жизнь.
   С приходом советской  власти существовавшая в Городной гончарная мастерская в 1940 году была национализирована и передана на баланс Столинского райпромкомбината. А поскольку основным источником доходов большей части населения Городной оставался гончарный промысел, его не оставлял в покое Столинский райфинотдел. Было дано распоряжение о строжайшем учете несельскохозяйственных доходов. Во время войны мастерские были разрушены, но уже в 1944 году возобновили свою работу. На их восстановление было потрачено 1500 рублей. Деньги на ремонт собрали сами рабочие. Коллектив состоял всего из 16 человек, которые работали на собственных станках на дому. Как свидетельствуют архивные данные, изученные А.Ф.Вечорко и охотно нам предоставленные, в том же году было выпущено 6 366 литров посуды (3 245 штук) на общую сумму 7 003 рубля. Фонд заработной платы на 1944 год составлял 5 729 рублей [27].  
   Результаты первого года колхозного строительства в Городной были неутешительными. На общем собрании колхозников в 1951 году колхозник И.Кисель, в частности сказал: «Двадцать человек на двести не наработают, большинство как не ходили на работу в колхоз, так и не ходят. Во всем виновато гончарство. Отдав коней в колхоз, люди покупают новых и продолжают заниматься своим исконным ремеслом. Эти люди никогда не сеяли землю и сейчас не сеют». А прибывший на собрание представитель райкома партии и райисполкома в своем выступлении также отметил, что дисциплину в колхозе подрывает горшечное производство и торговля горшками [28].  
   И поскольку гончарный промысел оказался более доходным, чем растениеводство и животноводство,  на общем собрании решено было организовать сбыт посуды, произведенной колхозниками, через колхозную кассу, открыть свои магазины и ларьки в  Пинске и районных центрах области, а также в городах соседней Украины. А также прекратить отпуск колхозных лошадей на вывоз посуды в индивидуальном порядке [29].   Работу гончаров, сдающих посуду в колхоз, оплачивать частично деньгами, частично начислять трудодни. Было установлено повышение оплаты гончаров-колхозников с 45% до 50% от общей стоимости произведённых горшков, а при попытке продажи горшков не через колхозную кассу предполагалась их конфискация[30].  
  Следует добавить, что кроме гончаров-колхозников в Городной и на хуторах оставалось ещё много гончаров-единоличников. Производили и продавали они посуду без патентов, налоги платили незначительные. Финансовые органы никаких мер не принимали. Все это в значительной мере сказывалось на трудовой дисциплине тех, кто вступил в колхоз.
   В трудные, послевоенные годы, когда повсеместно была разруха и голод, горшки просто спасали городенцев. Один из непосредственных участников тех событий, кто не только делал горшки, но и развозил их по окрестным городам и сёлам, в своих воспоминаниях пишет: «Может возникнуть вопрос – откуда у городенцев был хлеб? А они доставали и привозили хлеб из сёл за горшки. Горшки были в цене, потому что за время войны все горшки были уничтожены. Война поразбивала. Поэтому  городенцев тогда называли «богами». … Основным, и можно сказать единственным, источником дохода были горшки. Но эти горшки, как говорили тогда, окипали кровью. За хуру горшков можно было выручить в среднем 5 пудов, а иногда даже 3 пуда хлеба. Хуру горшков надо было делать минимум неделю. ( Хура горшков -  это 100 десятков. Один десяток - это 10 литров по объёму). Для хуры горшков требовалось добрый воз глины, и для обжига – хороший воз дров. Для сравнения можно привести такой пример. Сейчас (1987г.) за хуру необожжённых горшков платят 25 рублей, то есть 50 пудов, что в 10 раз больше, чем в то время.
  Сбыт на гончарную посуду резко снижался. Не то, что в первые послевоенные годы. Все, кто пришёл из армии, и те, кто не ходил вообще на войну, занимались горшками. Почти в каждой хате, потому что другого выхода не было. Для того, чтобы ускорить и улучшить сбыт горшков, надо было их поливать и развозить по сёлам. Но это требовало дополнительного труда и расходов. Требовалось уже не раз, а два раза обжигать. Требовалось на хуру 20 кг свинца. Один килограмм свинца стоил один десяток поливанной посуды, или 10 рублей. Для того, чтоб развезти горшки по сёлам, требовалась фурманка. Фурманка за одну съездку стоила 5 пудов, и 2-3 недели времени.
  Развозили горшки по сёлам в любую пору года. Возили горшки далеко: до Столина, до Кобрина, до Ровного, Турова, Любешова, Луцка, Ковеля. В общем, в разные стороны диаметром до 300 км. Основными базарами были: Пинск, Иваново, Дрогичин, Антополь, Давид-городок. Возили и мешками на поездах в Сарны, Дубровицу. Из Сарнов и Дубровицы везли печёный хлеб. Из сёл везли жито, ячмень, просо, сало, лён и, как закон, - массу вшей. Почему вшей? Зачем вшей? Спросит кто-нибудь. А вот зачем. Если возили в летнее время, это было сравнительно неплохо. Во всяком случае, лучше, чем зимой. В летнее время, говорили гончары,: «Своя хата». На попасах ночевали, варили завтрак, обед и ужин. Ночевали возле костра. Если надо было, там же плели и лапти. Но зато 2-3 недели не раздевались. Кое-когда умывались, не меняли белья. Плюс к тому – тоска да забота. В результате, под конец командировки – полная пазуха вшей. Так это летом, а зимой было гораздо хуже.
  Зимой надо было ночевать у людей в хоромах. С вечера можно было посидеть немного в хате (до ужина), а на ночь надо было идти ночевать до возов, в клуню. Это делалось в любой мороз, в любую погоду. Если не пойдёшь ночевать до возов, то за ночь выкрадут все горшки. Воровство тогда было в моде. Особенно на горшки. Караулить было необходимо каждую ночь до тех пор, пока продадутся все до единого горшка. Когда посуда была вся реализована, тогда с любого расстояния ехали день и ночь, не выпрягая лошадей. Как днём, так и ночью делались небольшие остановки для кормления лошадей. Сами гончары питались сухим пайком. Ели то, что имели в запасе. В основном это был чёрствый хлеб и сало. Значит опять 2-3 недели не снимали даже верхней одежды, не разувались, не умывались, не меняли белья. Поэтому зимой вшей было ещё больше, чем летом.
   В летнее время было намного легче с питанием. Подбирали по вкусу хорошее место на попасе. Пускали лошадей на пашу. Лошади пасутся. Сам взял пару горшков и пошёл в деревню за пожитком. Достал картошки, молока, - вот тебе и трапеза. У костра поспал, отдохнул. Можно и разуться. Утром сготовил завтрак. Поели и поехали в село, чтобы застать людей дома, а то днём люди все уйдут в поле на работу. Сколько успели проторговать сёл за ранок, столько хорошо. К середине дня опять подбирают хороший попас и делают привал часов до 5-6, потому что днём в селе людей очень мало. Гончары в это время отдыхают, готовят обед, пасут лошадей. Кто не ленится – моются, купаются, охотятся на вшей. Когда летом едут домой, то только днем. Ночью останавливаются на попаску лошадей.
  На пути домой останавливались в Пинске для закупки гостинцев для детей. Гостинцы состояли из булки, грамм 30 конфет, иногда баранков. Булка бралась одна на всех, а если каждому по булке – то это уже было за жирно. 30 грамм конфет дети делили между собой с великой торжественностью. Яйцо тоже считалось гостинцем, но яйца нужно было сдавать на поставку в количестве 120 штук в год. У кого были овцы, надо было сдавать шерсть, но у меня овец не было, значит, от поставки шерсти был освобождён.
  Обычно получалось так, что гончары поодиночке домой не ехали. Их в Пинске собиралось целый караван, фурманок десять, двенадцать и больше. Этот караван был похож на обоз былых чумаков. Все были весёлые, с хорошим настроением, с добычей на возах, и с солидным запасом вшей за пазухой. Поэтому, естественно, по старой древней традиции окончание рейса отмечалось крупным коллективным пиром. Не скупились гончары на самогонку, у кого кончались деньги, занимали у других. В крайнем случае, Виктор или Пелагея отпускали водку в кредит. Все эти торжества происходили в Колодном. Часто уже во время пира подходили свежие фурманки, и пир продолжали до вечера. От Колодного до Городной ехали гончары с песнями, с задушевными разговорами. По дороге теряли шапки, лапти, свитки. Виктора и Пелагеи давно уже нет в живых, даже хат их уже нет, но дорогие каждому гончару места ещё есть и напоминают мимо проезжающим о славных традициях, о былой гончарской удали. Хоть и трудное, но веселое это было время. А, может быть, оно потому кажется веселым, что уже безвозвратно прошло»[20,С.73-77].

 Продажа горшков городенцами на базарах в первой и второй половине прошлого века.


   В последующие, особенно в 60-е годы, в знаменитые хрущёвские времена, частное городенское гончарство претерпело небывалые гонения. На эту тему в печати встречается информация о том, что в тот период городенской истории гончарные горны безжалостно разрушались бульдозерами. Например, в одной из публикаций высказывается мнение, что «в деревне Городная (Столинский район), где значительная часть населения традиционно занималась гончарством, по инициативе местного руководства неоднократно проводились рейды по выявлению и ликвидации гончарных печей»[31,106].
   Но это не совсем так. Действительно, в конце 50-ых – начале 60-ых годов прошлого века такая практика имела место. Но виновата в этом была не только и не столько местная власть, сколько внутренняя политика тогдашнего советского государства. Волюнтаристский партийно-государственный курс на построение коммунизма уже к 1980-му году привёл к тому, что в угоду коллективному хозяйствованию искоренялась всякая частно-предпринимательская деятельность. Колхозникам запрещалось держать коней, лишний мясомолочный скот, запрещались теплицы, вырубались частные плодовые сады и, конечно же, целенаправленно разрушались горны для обжига горшков. В то время дед автора данной статьи по материнской линии Шпудейко Иван Артёмович вынужден был построить небольшой горон у себя на приусадебном участке. Чтобы не было видно, он разместил его в углу, заросшем тополями. Таким образом, гончарное производство резко пошло на убыль. Но не только поэтому. С развитием крупной промышленности в стране появилось много более практичных (небьющихся) заменителей гончарной посуды. Это изделия из чугуна, алюминия и различных пластмасс.
   Не имея возможности обеспечить хотя бы минимальный уровень проживания за счёт местного колхоза,  начиная с  70-х годов значительная часть трудоспособных городенцев вынуждена была ежесезонно выезжать на заработки в Сибирь, Татарстан, Башкирию и другие регионы Советского Союза. В итоге, к концу прошлого столетия действующих гончаров осталось не более двух десятков. Были, правда, попытки местных властей организовать сначала при колхозном кирпичном заводе гончарный цех, который вскоре был передан Кобринскому комбинату стройматериалов. Была и попытка производства по инициативе Пинской фабрики художественных изделий в порядке надомничества уже не хозяйственной, а декоративной керамики, которое со временем тоже сошло на нет.
   Некоторое возрождение городнянского гончарства произошло с обретением Республикой Беларусь своей независимости. Начало 90-х годов, их первую половину, уже известный нам Арсений Шелест называл лучшими годами, когда товар городенских гончаров шёл нарасхват. «Тогда посуду по всей Беларуси и Украине городенцы везли как в старинные времена, караванами по 10-15 возов»[26].   
  В начале нашего столетия гончарный промысел в Городной находился ещё в “лежачем” положении. Если в 1980-х годах в Городной работало 20 гончаров, возрастом от 50 до 70 лет, то в начале 2000-х годов – около десятка: Иван, Левон и Адам Гембицкие, Николай Басовец, Иван Личевский, Александр Вечорко и Матвей Печонко. К 2008 году оставалось 11 мастеров, из которых постоянко занимались изготовлением посуды только Шелест Николай, Шелест Арсень, Басовец Аврам, Ковалько Григорий, Кисель Николай. Возраст мастеров составлял от 74 до 87 лет [17].
  К настоящему времени (2015г.) действующих потомственных гончаров, к сожалению, осталось только пять человек: Ковалько Григорий, Шелест Адам (сотрудник Центра гончарства), Шелест Макар, Козачок Василий (директор центра гончарства) да Овчинников Александр, приехавший из Бобруйска и прошедший обучение в Центре гончарства. 


Наиболее популярные городенские горшки в настоящее время (мамзелик, мамзель, слоик,  глечик с одним и с двумя ушками, гладышка, семак, банька, нерознак, макотра, тарелка).

  Отвечая на вопросы журналиста о гончарстве в былые времена, престарелый городенец, который уже 10 лет не занимался гончарством, рассудил так: «Вот раньше, когда всё, что требовалось для развития промысла от государства – это не мешать, оно не знищало. Когда уже надо было помогать – оно перестало мешать. Когда ремесло в Городной надо спасать – государство стало помогать, конкурсы проводить, журналистов посылать, Центр открыло …»[26].
  И, действительно, в последнее время стали появляться признаки заинтересованности государства в подъёме и возрождении гончарного промысла. В 2003 году в здании местного Дома культуры  открывается Центр гончарства в составе мастерской для изготовления горшков и краеведческого музея. Наряду с различными горшками, атрибутами гончарного ремесла и другими этнографическими экспонатами на стенах музея здесь представлены и портреты потомственных местных гончаров, среди которых есть и выдающиеся. Например, Матвей Печонка, который виртуозно делал горшки одной левой рукой и выигрывал на конкурсах.  Или Аврам Басовец, ставший в 2004 году лауреатом  специальной премии Президента Республики Беларусь “За духоўнае адраджэнне” в номинации “народная творчасць”.  Этой премии Аврам Николаевич удостоен “за ўклад у справу зберажэння народных традыцый ганчарнага рамяства і плённую працу па выхаванні падрастаючага пакалення”.
   Время идёт, и сейчас кружок юных гончаров - школьников, которым руководил Авраам Николаевич, перешёл к другому мастеру – Шелесту Адаму Александровичу. Навыкам изготовления горшков и глиняных игрушек (свистулек) обучает школьников и директор Центра Козачок Василий Андреевич.  А поблизости с Центром в последнее время обустроена и открыта для туристов усадьба гончара как часть Столинского краеведческого музея. Имеется запас глины, гончарные круги, необходимые инструменты, приспособления для покрытия горшков глазурью, горн и теперь уже современные муфельные печи для первичного и повторного обжига горшков. А главное – действующие мастера, всегда готовые продемонстрировать желающим традиционную городенскую технологию производства горшков.


Бывшие, настоящие и будущие потомственные городенские гончары


  Активная работа Центра гончарства под руководством его бывшего директора - Олимпиады Дмитриевны Леоновец привела к тому, что с подачи отдела культуры Брестского облисполкома с 2008 года в Городной стали проводиться международные пленэры гончаров (2008, 2010, 2012, 2014 г.г.). При этом особенно следует отметь заведующую отделом традиционной культуры Брестского областного общественно-культурного центра Быцкоз Ларису Николаевну как главного идеолога и координатора этих пленэров.
   Одновременно с пленэрами проводятся и ярмарки (кирмаши), на которых туристы и просто приехавшие в гости могут приобрести различной формы и назначения горшки, а также другие керамические изделия в качестве сувениров.



Городенские горшки на кирмаше, приуроченном к международному пленэру гончаров
(Фото В. Киселя и С. Плыткевича)


Закрытие III Городенского международного пленэра гончаров
 из Беларуси, России, Украины, Грузии, Молдовы, Армении, Швеции, Литвы, Латвии, Польши и Узбекистана (Фото А.Вечорко)

   Примечательно и то, что 19 мая 2010 года Министерством культуры Республики Беларусь традиционному гончарному промыслу д. Городная присвоен статус нематериальной историко-культурной ценности, которая переходит под покровительство государства,  а созданный в Городной Центр гончарства является историко-культурной ценностью уже не регионального, а национального уровня. Задачами Центра становятся возрождение, сохранение и развитие городенскогй гончарной традиции в новых реалиях общественной жизни, особенно в условиях активного развития туризма по Припятскому Полесью. Но для того, чтобы туристская дестинация «Городная» стала  действительно привлекательной для многих туристов и успешно функционирующей, необходима более существенная, в том числе финансовая, поддержка со стороны районных и областных органов государственной власти.
   А руководителям Центра гончарства могут пригодиться советы Дмитрия Георгиевского, высказанные им ещё в 1938 году в письме к потомственному гончару М. Токаревскому из Пружан: “Усе гліняныя вырабы атрымаў у цэласці. … Добра, што маеце намер прыехаць на кірмаш са сваім таварам. Размаўляў пра гэта з нашым старшынёй Пінскага аддзела Польскага краязнаўчага таварыства. Ён раіць Вам зрабіць некалькі тысяч розных дробных рэчаў у выглядзе місачак і збаночкаў. Такія маленькія гліняныя вырабы розных формаў абавязкова знойдуць пакупніка, бо турысты заўсёды набываюць дробныя прадметы на сувеніры з Палесся. Толькі неабходна, каб дробныя прадметы былі дасканала падобны да вялікіх”[25, С.74]. Смысл этого письма для нас состоит в том, что перспективы сохранения городенской гончарной традиции и дальнейшего её развития безусловно лежат, в том числе, и на путях развития регионального туризма. А одним из эффективных средств привлечения туристов в Городную должна стать реклама и мелкие керамические сувениры, максимально соответствующие по форме, цвету и орнаментации традиционным городенским изделиям из глины.
                                                      
                                                      Литература:

1. Живописная Россия. Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении: В19 т. - СПб-М.: Вольф, 1882.-3т.
2. Грушевский, А. Пинское Полесье XI-XIII вв. Исторические очерки. / А.Грушевский.– Киев: Т.Корчак-Новиков, 1901.- 480 с.
3. Кухаренко, Ю.В. Первобытные памятники Полесья / Ю.В.Кухаренко. - Москва: Издательство Академии наук СССР, 1962. - 33 с.
     4. Orynżyna Janina. Przemysł ludowy w PolsceWarszawa, 1938.
     5. Klug  Jerzy. Horodno / Polesie pod znakiem nastawki i dykty. Pińsk, 1936. S. 34–40.
6. Белорусская энциклопедия: В 18 т. / Под редакцией Г.П. Паш­кова и др. –Мінск: БелЭн, 1996-2004.- 5т.
7. Лабачэўская, В. Зберагаючы самабытнасць: З гісторыі народнага мастацтва і про­мыслаў Беларусі / В. Лабачэўская. – Мiнск: Беларуская навука, 1998 – 375 с.
8. Очерки по археологии Белоруссии. Ч.I. / Редкол.: В.Ф.Исаенко [и др.]  - Минск: Наука и техника, 1970. – 272 с.
9. Милюченков, С.А. Белорусское народное гончарство / С.А.Милюченков. – Минск: Наука и техника, 1984.-183 с.
10. Мілючэнкаў С.А. Ганчарства / Промыслы і рамёствы Беларусі // [В.К.Бандарчык, В.С.Цітоў, Л.І.Мінько і інш.]. – Мінск: Навука і тэхніка, 1984.- 192 с.
11.  Веренич В.Л., Кривицкий А.А. Лексика городенских гончаров / Полесье (Лингвистика. Археология. Топонимика). – Москва, 1968. – С.175-192.
12. Фама Ілліч Вячорка (Гарадная) У краіне продкаў (падрыхтоўка да друку І.Чарнякевіч) // Homo historikus 2008. Гадавік антрапалагічнай гісторыі / пад рэд. А.Ф.Смаленчука з удзелам І.М.Дубянецкай – Вільня: ЕГУ, 2008.- 520с.
13. Вярэніч В. Л. Палескі архіў. Пад навуковай рэдакцыяй Фёдара Клімчука, Эльжбеты Смулковай і Анны Энгелькінг.- Мінск: Выдавец І.П. Вараскін, 2009. – 692с. 
14. Дзенісовіч М. Р. Ганчарны промысел на Беларусі (на пыкладзе вёскі Гарадная Столінскага раёна Брэсцкай вобласці) / Дыпломная работа [Навуковы кіраўнік С.П.Жлоба], Брэст: УА”Брэсцкі дзяржаўны універсітэт імя А.С.Пушкіна”, 2009.-103с.
15. Короткевич, Вл. Колокола в глубинах озёр; авторизованный перевод с белорусского В.Кудинова / Вл. Короткевич// Нёман, 1986, №8.
16. Georgiewski D. Garncarstwo poleskie / W poleskiej kniei, Pińsk, 1938. S. 52–55.
17. Копйова Д. Колекція городенської кераміки в Києві. Наукові записки. Випуск VII. – Рівне: видавець Олег Зень, 2009. –  С. 48–53.
18.Сахута, Я.М. Беларускае народнае дэкаратыўна-прыкладное мастацтва: 2-е выд., перапрац. і дап. / Я.Сахута.- Мінск: Беларусь, 2001. -110с.
19. Мілючэнкаў С.А. Ганчарная сістэма мер // Этнаграфія Беларусі: Энцыкл. – Мінск: БелСЭ, 1989. – С.135-136.
20. Вечорко, Ф.И. Записки западнобелорусского полешука /Автор предисл., послесл. и редактор Г.Ф.Вечорко.- Пинск, ПолесГУ, 2012-222с.
21. Государственный архив Брестской области. Фонд 2009, оп. 1, д.1, л. 203-220.
22. Informator miasta Pińska. Pińsk. Rok 1936.
23. Вячорка, А. Старонкі жыцця палесскага мястэчка ў міжваенны час. На прыкладзе мястэчка Гарадная  на Століншчыне./ А.Вячорка // Архе, 7,8 (128-129). - 2014, С.334-367.
24. Кісель, В. Мястэчка Гарадная: ад майдэборыі да сельсавету / В.Кісель //Архе, 4(121).-2013, С.295-343.
25. Лабачэўская В.А. Захавальнік Палескага музея Дзмітрый Георгіеўскі:да 75-годдзя адкрыцця музея ў Пінску / В.А.Лабачэўская.- Мінск: Тэхналогія, 2001.-82 с.
26. Левков В. Деревня на глиняных ногах…Когда раздуют горны полесские гончары / Труд в Беларуси, 13апреля 2006.
27. Государственный зональный архив г. Пинска. Ф. 898, оп.1, д.1, л.1.
28. Государственный зональный архив г. Пинска. Ф. 1152, оп.1, д.1а, л.3.
29. Государственный зональный архив г. Пинска. Ф. 1152, оп.1, д.2, л.24.
30. Государственный зональный архив г. Пинска. Ф. 1152, оп.1, д.2, л.26.
31. Дорогенский, А.В. Проблемы и специфика развития агротуризма в Республике Беларусь /А.В.Дорогенский// Устойчивое развитие экономики: состояние, проблемы, перспективы: сборник трудов VI международной научно-практической конференции, УО “Полесский государственный университет”, г. Пинск. 26-27 апреля 2012 г. /// Национальный банк Республики Беларусь [и др.]. – Пинск: ПолесГУ, 2012.-264с.

Об авторе:
Вечорко Георгий Фомич – доцент кафедры гуманитарных наук, философии и права Полесского государственного университета, кандидат педагогических наук, доцент.
Адрес электронной почты: GeorgijVechorko@yandex.by
Velcom: 3 9 7 3 5 7 7


No comments:

Post a Comment